Только через мой труп. Рекс Стаут

я бы лучше пришел сюда один! – Он перевел взгляд на Милтана. – Но ведь я извинился! Я же сказал, мне очень жаль! Чертовски жаль! Мне здесь так нравится. Столько лет я толстел и толстел. Стал жирный как бочка, черт побери! Я смеялся над всякими упражнениями, школами здоровья и дурацкими играми, когда здоровенные верзилы, под стать небоскребам, бросаются мячиком и скачут верхом на лошадях. А тут я сам впервые в жизни начал заниматься до седьмого пота! Фехтовальщик я, наверное, негодный, но фехтование мне нравится! Мне наплевать, подпишет мисс Тормик бумагу или нет. Я хочу одного: чтобы мы с Милтаном остались добрыми друзьями! – Он повернулся к Карле: – Мисс Лофхен! Я и вас хочу считать своим другом! Я знаю, мисс Тормик – ваша подруга, а я веду себя как последний болван. Да я и есть последний болван. Ответьте, вы согласны фехтовать со мной? Я хочу сказать – прямо сейчас!

      Кто-то тихонько прыснул. Послышались смешки. Адвокат величественно молчал. Карла ответила:

      – Я работаю у мистера Милтана, сэр, и делаю то, что он мне велит.

      Милтан дипломатично заметил, что, само собой разумеется, мистера Дрисколла не выгонят из школы, где тот наконец обрел увлечение по душе. Я потихоньку растворился на заднем плане.

      К Нийе с тонкой улыбкой на устах приблизился неандерталец без подбородка – имени его я не расслышал, – светловолосый малый с тонкими губами, агрессивным носом, осанкой и поступью бывалого вояки. Все время, что длилось разбирательство, он или стоял, или, чеканя шаг, ходил по комнате туда-сюда. Видимо, он сказал Нийе что-то приятное, а за ним то же самое повторил Дональд Барретт.

      Затем к девушке, пройдя через весь кабинет, приблизилась миссис Милтан и дружески похлопала ее по плечу, а потом подошел и Перси Ладлоу. С минуту они о чем-то поговорили, после чего Нийя, оставив его, направилась в мою сторону.

      Я ухмыльнулся:

      – Что ж, превосходное представление. Надеюсь, вы ничего не имели против моего вмешательства? Ниро Вульф не разрешает клиентам ничего подписывать, разве что чек на оплату его услуг.

      – Да, конечно. Я подошла попрощаться. У меня сейчас урок фехтования с мистером Ладлоу. Спасибо, что пришли.

      – У вас глаза блестят.

      – У меня? Они всегда блестят.

      – Что передать от вас отцу?

      – Сейчас, думаю, ничего.

      – Вообще-то вам не мешало бы забежать к нему поздороваться.

      – Забегу как-нибудь. Ну, au revoir[5].

      – Счастливо.

      Развернувшись, она угодила прямо в лапы адвоката, который велеречиво извинился перед ней, а затем обратился ко мне:

      – Можно узнать, как вас зовут, сэр?

      Я назвался. Он повторил вслед за мной:

      – Арчи Гудвин. Спасибо. Позвольте спросить, в качестве кого вы представляете мисс Тормик?

      Я разозлился.

      – Слушайте, – ответил я ему, – даже у адвоката есть право на жизнь, согласен, но я свято уверен: когда он откинет копыта, в его гроб не полезет ни один уважающий себя червь. Знаете почему? Потому что его тут же заставят подписать какую-нибудь идиотскую бумажку.

5

До свидания (фр.).