Куда кого посеяла жизнь. Том II. Воспоминания. Василий Гурковский

Пришлось мне слезать с дерева выламывать ветку и потихоньку выгонять их на пастьбу. В тот первый вечер, я многого не знал. Например, что волы, по определению- не стадные животные, а чистые индивидуалы. Для них вообще не существует авторитетов, вожаков, ведущих, как у других стадных животных. Они – каждый сам по себе. Главный авторитет и аргумент для них – кнут ездового. Ну, чем не родной брат нашего прежнего крестьянина!

      А главное, чего я не ведал в данной ситуации-волы не знают дома, базы и домой сами не приходят. Это для меня стало основной проблемой, но уже наутро….

      А в тот вечер, волы постепенно разошлись по лесу. Чтобы было понятно нынешним слободзейцам- почему я постоянно вспоминаю о «лесе» – раньше вся территория между Днестром и старым руслом Днестра, была сплошь покрыта лесом. Хорошая лессовая почва, довольно много влаги, способствовало этому. Село Кременчуг, прежде слободзейский хутор, – стоял на холме, весной и летом, когда вода заливала всю территорию от Слободзеи до Копанки, Кременчугский холм был некоторое время островом. Вокруг него стояли в воде деревья. Потом вода уходила. Отдельные места, где было повыше, обрабатывались, были садовые и овощные участки. Так было до тех пор, пока не были построены обваловочные дамбы. Вода перестала заливать эту территорию, лес был выкорчеван, а на его месте появились овощные плантации. Это было уже позже, а когда я пас волов- основная территория вокруг Кременчуга- была занята лесом.

      Продолжим о первом моем дежурстве. Волы разошлись, солнце еще не зашло. Тепло, тихо…. И чего я так напугался сразу!?.

      На одном из опорных столбов, нашел оставленный кем-то «налыгач» – канат метров пяти длиной, с петлей на конце. С его помощью водили коров или тех же волов, надевая петлю на один рог, чтобы затем своеобразной «восьмеркой» привязать к чему-то. Налыгач я взял с собой на дерево, чтобы обвязать им и прицепиться к толстой ветке, чтобы нечаянно не свалиться с помоста. Лететь с такой высоты, ударяясь о толстые дубовые ветки, было более чем опасно. Хотелось кушать, вокруг- огромные разно породные деревья, типичный плавневый лес….Деревья все большие, типичные для нашей зоны – дуб, ясень, тополь, липа, акация, верба, ольха, осина и еще десятки видов. Росли там и дикие груши, сливы, яблони. Наверняка можно было найти какое-то плодовое дерево, чтобы чем-то подкрепиться, но я об этом не мог и думать. Во-первых вечереет, где и что искать, лес незнакомый- еще заблудишься, только этого еще не хватало! Волы по лесу бродят, да мало ли кто еще может здесь быть!

      Если честно, по прошествии стольких лет, могу сказать-, что да, я боялся. Боялся за себя, а не за волов. Даже, если в лесу были волки, они бы вола взять не смогли. Могли быть и люди, может быть и не очень хорошие, но и они бы волов не тронули. Во-первых, потому, что украсть или забить колхозного вола в 1950 году- значило подписать себе смертный приговор. Тогда за один килограмм зерна, унесенного с поля в любом виде, давали год тюрьмы. За вола – расстреляли бы точно. Так что за волов я не очень беспокоился, а за себя – да, все-таки первый раз в жизни,