Где Цезарь кровью истекал (сборник). Рекс Стаут

вы хотели этим добиться?

      – Ничего, наверное… Извините, если снова обидел вас. Это не входило в мои намерения. Я был осмотрителен. Видимо, мне не следовало оставаться здесь. Надо было бы уехать сегодня утром, но когда это случилось… Клайда нет в живых, и я здесь единственный из его нью-йоркских друзей. Мне показалось…

      – Неважно, – грубо оборвал его Осгуд. – Оставайтесь, я же сказал…

      – Знаю, но, честно говоря, я чувствую себя неловко. Я сейчас же уеду, если вы…

      – Прошу прощения, – вмешался Вульф. – Лучше вам остаться, мистер Бронсон. Вы можете нам понадобиться.

      – О, если Ниро Вульф говорит, чтобы я остался… – Он развел руками. – Но я могу переехать в гостиницу.

      – Ерунда. – Осгуд нахмурился. – Вы же гость Клайда. Оставайтесь здесь. Но если вам захочется прогуляться по полям, там есть много других дорожек, кроме той, что ведет во владения Пратта.

      Он двинулся вперед, и мы последовали за ним.

      Несколькими минутами позже мы сидели в большой уютной комнате с окнами до пола и книжными шкафами вдоль стен. Нам прислуживала курносая девица, которая настолько же превосходила внешним видом праттовского Берта, насколько отставала от него в расторопности. Осгуд хмуро глядел на свой коктейль. Вульф потягивал пиво, которое, судя по выражению его лица, было слишком теплым, а я довольствовался чистой водой.

      – В своей работе я пользуюсь только собственным методом, – брюзжал Вульф. – Я отбрасываю все несущественное. Факты таковы, сэр, что вчера вечером в присутствии мистера Гудвина вы вели себя неподобающим образом по отношению к нему и мистеру Пратту. Вы были грубы, самонадеянны и безрассудны. Мне надо знать, было ли это вызвано эмоциональным потрясением, которое вы перенесли, уверенностью в том, что Пратт замешан в смерти вашего сына, или же таково ваше обычное поведение?

      – Конечно, я был потрясен, – отрывисто произнес Осгуд. – Наверное, я несколько самонадеян, если вы хотите это так назвать. Мне бы не хотелось думать, что я груб, но в сложившейся ситуации я не мог вести себя с Праттом иначе. Считайте, что я всегда так себя веду, и забудем об этом.

      – Откуда ваша неприязнь к Пратту?

      – Черт побери, это не имеет никакого отношения к делу! Старая история, которая никак не связана…

      – А не отвечает ли вам Пратт такой же неприязнью, способной толкнуть на убийство?

      – Нет. – Осгуд сделал нетерпеливый жест и поставил бокал на стол. – Нет.

      – Вы можете предположить другую причину, по которой Пратт мог бы желать смерти вашему сыну? Она должна быть правдоподобной.

      – Я не могу придумать ни правдоподобную, ни неправдоподобную причину. Пратт мстителен и хитер, и в юности с ним случались припадки буйства. Его отец служил конюхом у моего отца. В припадке ярости он был способен на все…

      – Не годится… – Вульф покачал головой. – Убийство задумано и осуществлено очень тщательно. Убийца был холоден и расчетлив.

      – Не знаю. Ничего не знаю.

      – Я