Сборник рассказов «Фотокарточки». Павел Никоненко

Ветер разъярённо играл свою партию, нажимая на клавиши трав. С азартом бил с высоты по камням, вдавливая в землю. С хрустом хлестал деревья и рвал мелкие их ветви, оставляя среди пальцев, рассыпающуюся по всюду труху. Создавая на ходу мелодию, яростно, но профессионально, в точности попадал в такт. Он был виртуозен, и мне не хотелось мешать ему. Ветер играл не ради зрителей, он творил для себя, и это чувствовалось в его увлечённости. Но он был не против слушателей, хоть и немного пытался растолкать нас со сцены. А может быть, хотел отвести нас к местам с лучшей акустикой.

      – Красиво? – Спросил меня седовласый и бодрый духом компаньон.

      – Да отец. Ветер будто… танцует. – Сказал, тринадцатилетний я, завороженно следя за пируэтами потоков.

      – Похоже. Пойдём. Ещё далеко. – Ответил папа, приобняв за плечо и двинулся вперёд.

      Высокий рюкзак, исполинской глыбой рос из-за спины отца. С самого верху обвешанный веревками, инструментом, и утварью, ширился к низу сумками и мешками. Мой был по меньше, но по содержимому всё ещё напоминал небольшой балконный беспорядок. Тот в котором аккуратно валялись спальники, веревки, запас консервов и ещё куча вещей. Обычно такую хранят на балконе, намереваясь пойти в горы. И мы пошли! Больше для себя, чтобы понять природу. Но всё же была конечная цель. Отец был любителем и собирал минералы разной редкости. Не для продажи, а в качестве коллекционирования даров природы. Он любил сидеть вечерами, в своём стареньком, скрипучем кабинете на втором этаже. Часами пить чай и рассматривать структуру камней, отражение и преломление света. Он всегда рассказывал о том сколько событий и времён видели эти камни, что пережили и как долго создавались из песчинок. Но мне казалось, это очень скучным.

      Солнце приближалось к обеденной отметке, а тучи по-прежнему закрывали небо холодной свинцовой плитой. Они давно бы обрушились на землю, разбив её в грязь и расколов великанов на крошку. Но забрав собой горизонт, бесчисленное их множество сплелось между собой образовав неразрывное полотно. Волшебным ковром, оно двигалось по океану неба, как большой плот из муравьёв, сплотившихся в одну моно-тучу. Но где-то позади его ещё был свет, то что я видел через плечо всю дорогу. Серый и изредка громыхающие, двигались вместе с нами, подобно шарику на верёвочке.Толстые подошвы вдавливали в землю мягкий, желто-зеленый ягель, похрустывая сухими ветками. Волны травы, с брызгами пены, разбивались о крупные камни. Течение быстро менялось поломанным компасом, ведущим нас куда-то. Потоки ударяли по плечам, подталкивали в спину, немного тормозили в грудь. Шум носился за ветром, периодически юркая из одного уха в другое, а иногда ударяясь в макушку, разбивался, падая вниз, потом воспарял кружа рядом, выписывая бочки и петли. А вдали сияли поля, море трав и цветов, острова мха и камни выглядывающие из под волн зелени. Всё тёмное и простое.

      Нашей целью в походе был фульгурит. Это оплавленная трубка из песка. Она появляется при ударе молнии. В основном, они совсем маленькие – с палец, а если повезёт можно найти и с большой корень дерева. И погода была за нас. Земля была готова расплавиться миллионом стеклянных трубочек. Но по словам отца, гроза будет завтра, ближе к вечеру. Станет совсем темно, пойдёт дождь и тучи, лопнув от напряжения, материализуют огромные электрические снаряды плавящие землю. И мне жутко хотелось это увидеть, но сейчас, нам нужно идти вперёд. В самый центр грозы, что высился там. За полями, плато и тучами. Где-то впереди, так что виднелось только подножье. Корни великого пика бурь.К вечеру, мы доберёмся до одинокого дома. Переночуем и утром в путь. У подножья, в безопасном месте, предстоит переждать катаклизм. Главное не опоздать, иначе, в дороге нас застанет самая мощная гроза в году.

      – Завтра великий праздник местных богов. Они собирают всю тьму человеческих душ и выплескивают её грозой невиданных сил. Миллионы молний обрушатся в этот день. Завтра ты это увидишь, сынок. – Улыбнувшись, отец потрепал меня за волосы. – Местные говорят что: "Земля начнёт плавиться от удара молний, воздух гореть от света их вспышек, а камни до бела раскаляться."

      – А это плохой день или хороший?

      – Хороший. Люди чувствуют себя очень легко и чисто после этого дня. Его ещё называют днём очищения.

      Впереди были бескрайние просторы трав, камней и мха и в дали, на пригорке, чуть в лесу, тёмная виднелась точка. С дом формой и размером. И как раз к вечеру мы должны уже быть внутри, обустроенные и поетые. А сейчас просто идём вперёд. Ветер усилился и выбрал для себя приоритетное направление. Он дул нам в грудь. Не давал нормально идти. Сильный, тот что сдувал тучи за спину, пряча далекий свет в периферическом. Он дул с верху и умудрялся выгрызать маленькие лоскуты плотных облаков, донося в виде капель на лица. Мелкий дождь, но неприятный. Ветер сильным толчком разгонял крохотные капли до тонких пуль, что врезались в одежду, впиваясь остриём в кожу. Вскоре поток неплохо разошёлся и испещрив воздух множеством белых заноз, постепенно начал плотнеть, закрывая обзор. Мы будто плыли в белом месиве крохотных частиц дождя растянутых во времени до длинных прутов. Продирались и противостояли. Через колючий куст, перецарапанные и злые. Но ветер усилился.

      Яростный и злой рёв. Тяжелые удары. В них ненависть