Изгнанный из стаи. Катя Лоренц

хватает за руку. Смотрю на безумные голубые глаза. Мне они кого-то напоминают, как и черты лица.

      – Проклятая дочь! – шепчет скороговоркой Стеша-дурачок, брызгая слюной. – Луны возлюбленная! Тоже однажды станет зверем. Не рождаются от Осинки апельсинки. Ты станешь чудовищем! Чудовищем! – жуть. Стою вытаращив глаза и как рыба, выброшенная на сушу открываю рот.

      Охранник грубо отталкивает его. Он падает. Встает на корточки, пытаясь подняться, но вновь получает пинок.

      – Иди отсюда попрошайка!

      – Зачем вы так грубо? Он просто больной человек, – сочувственно смотрю на Стешу.

      К нам спешит мужчина в костюме, с бейджиком «Администратор Валерий».

      – Извините, госпожа Вознесенская за это недоразумение. В качестве извинений вам и вашим очаровательным подругам коктейли за счёт заведения, – его предложение подружки встречают бурной авиацией. Лишь мне все ещё не по себе.

      – Прошу, – раскланивается он.

      В клубе грохочет музыка, нас ведут дальше.

      – Ваш вип столик на берегу моря единственный.

      – А потанцевать можно? – спрашивает Маша, оглядываясь на танцующих людей.

      – Вам можно все!

      – Звучит многообещающе, – улыбается та.

      – И стрип-танцоров?

      – Самых лучших! За счет заведения и с нашими глубочайшими извинениями. Я распоряжусь, – щелкает пальцами. К нам подходит официант с коктейлями.

      – Зачем стриптиз? У нас же девичник.

      – Темная ты личность, Соня. Какие же проводы холостяцкой жизни без красивых полуголых мужиков? Посмотришь и тебе понравится.

      Мы делаем заказ, пробуем кучу разноцветных коктейлей, едим потрясающие закуски. Смеёмся, обсуждая студенческие будни. Маша замолкает на полуслове.

      – Какой красавчик к нам идет, – просачивается, включает режим обольщения. Я смотрю в сторону входа.

      – Лейс? Что ты тут делаешь?

      – За тобой приехал.

      – Как за ней? Мы только во вкус вошли! – возмущается Маша. – Кто ты вообще такой?

      – Ее жених. И я не с тобой разговариваю! – лицо Лейса искажает презрение.

      – Извините, – хватаю его за руку и тащу к морю.

      – Что ты устроил?

      – Я устроил? Это ты выбила себе вечеринку в обществе… – верхняя губа дергается. – Людишек!

      – Новость! Я тоже человек! И общаюсь с себе подобными! И если ты так относишься к моему роду…

      – Ладно, Котенок, – обнимает меня. – Не злись. Я о тебе забочусь, – хочет поцеловать, но я уворачиваюсь.

      – К оборотням мне нельзя, потому что я человек, – голос дрожит, зрение затуманивается. Того и гляди разревусь. – К людям нельзя, потому что мой отец и ты оборотень. Вы с папой издеваетесь? Я что по вашему должна жить одна? Как этот изгнанный?

      – Я понял. Ты не в настроении. Хочешь погулять – гуляй. Только без глупостей! Позвони, когда соберешься домой. Я тебя заберу.

      Лейс уходит, а я поднимаю гальку, и со всей злости бросаю вперед. Камушек не долетает до волн, а падает в лодку.

      – Поосторожнее! – слышится из