Все оттенки черного. Кирилл Берендеев

неудачной попытки обнаружить тургеневскую девушку в разнузданной особе осьмнадцати годков, он ударился в изучение мистики, восточной её разновидности. И на этой почве подружился с циничным и грубым, не меняющим исподнее по месяцу кряду, ковёрным клоуном Теодором Бардо.

      «Наверное, какой-нибудь Фёдор Краснов», – думал Ираклий Моисеевич, рассуждая об ономастической составляющей происхождения фамилии клоуна.

      Науки, связанные с мистицизмом, увлекли Шапиро в Тибетские морозные пустыни на большой высоте, где обитают лишь просветлённые буддийские монахи. Его заинтересовала так называемая «тибетская книга мёртвых», также известная под названием «Бардо Тодол». Странное созвучие мистической книги с именем Теодора Бардо и привели однажды вечером, после представления, шпрехшталмейстера Шапиро в вагончик к ковёрному.

      Ираклий Моисеевич не успел постучать в дверь. Та сама распахнулась. Ему навстречу вылетела полуодетая дама с сигаретой где-то в районе левого глаза. Ею будто выстрелили из пращи: настолько быстро дымящаяся фемина перемещалась по цирковому городку, извергая на свет божий непроизносимые в приличном обществе проклятия. Шапиро повернул голову в сторону вагончика, всмотрелся. Над ним нависал почти двухметровый клоун Бардо, румяный и лысый, напоминающий колёром и статью перезревший редис.

      – Я ей говорю, мол, иди себе, красотка. Сейчас должен приличный человек пожаловать, шпрехшталмейстер, не тебе, дуре, чета. Не понимает. Думает, нашему брату, интеллигенту цирковому, слаще её субпродуктового набора второй категории ничего и нету. Вот и пришлось слегка шлёпнуть, – нараспев пробасил клоун.

      «Ничего себе шлёпнул!» – подумал Ираклий Моисеевич, а вслух спросил:

      – Откуда вы догадались, КТО должен прийти? Полчаса назад я ещё и сам не знал, решусь ли на подобный шаг.

      Теодор неопределённо показал рукой в пространство, видимо, обозначая сферу деятельности Мирового Разума, и ответил:

      – Пустяки, мой милый Шапиро. Это пустяки. А фамилия и имя мои – самые, что ни на есть, настоящие. Папа с мамой, французы по происхождению, родили меня в Шанхае, где с цирком на гастролях выступали. Мама-то, конечно, про себя тогда не могла такое сказать… относительно работы на манеже, разумеется. Не выходила она вольтижировать на проволоке по причине того, что Я УЖЕ ВЫБРАЛ себе чрево… Она просто за папой всегда следовала. Не доверяла ему вполне… Большой по молодости был гулёна, словно кот мартовский. Но вот после моего рождения остепенился родитель, за ум взялся… Вы же о моём происхождении хотели узнать, не правда ли, Ираклий Моисеевич? Вот теперь узнали…

      – Вы мысли читаете?

      – Ну, что вы, что вы. Я их не читаю. Просто могу доставить свой разум в сферу действия Законов. Оттуда всё видно хорошо…

      – Законов? Выбор чрева? Вы тоже знаете про Бардо Тодол – вон как ловко «тибетскими» терминами оперируете?

      – И не только