Испытание жизнью. Татьяна Кошкина

поехали тогда, садитесь, бабульки.

      Леша открыл нам двери, усадил как барынь. Пока ехали, вспоминали те страшные события и еще более страшные последствия.

      На полигон никого на машинах не пропускали. На въезде шлагбаум с охраной. Все ставили вдоль дороги и машины, и автобусы. К памятнику скорби шли пешком.

      До самого горизонта степь, куда ни глянь. Все поросло ковылем, да бурьяном. А ведь когда-то здесь была дубовая роща. Вековые дубы высотой до двадцати метров стояли. Все выгорело в том пекле, все смело взрывной волной.

      В эпицентре взрыва мемориальный знак – стела с колоколами. На памятнике надпись: «Зову живых, оплакиваю мертвых». На посту боевой памяти два бойца с автоматами Калашникова. Народу уже собралось много. Парень в военной форме с гитарой пел: « Я тоже был на Тоцком полигоне, прости земля, но я не виноват».

      – Парень больно молодой! – воскликнула Лена удивленно.

      – Ну, что ты удивляешься, может, он внук или даже правнук участника тех испытаний.

      Я схватила Лену за руку и попыталась протиснуться поближе.

      К импровизированной трибуне возле памятника подошел Председатель комитета ветеранов подразделения особого риска Владимир Михайлов – так объявила ведущая. Он поблагодарил всех приехавших на митинг, что нашли время почтить память своих погибших или умерших от болезней друзей.

      Жизнь раскидала всех участников по разным регионам нашей огромной страны. И все равно собрались и приехали издалека, отовсюду. Хоть и говорят, что время лечит, а вот и нет. Такую рану не залечит никогда. Слишком открытая и кровоточащая рана. Прошло 60 лет, а она все болит.

      Выступавших было много. Говорили о насущных проблемах участников событий, о том, что незаслуженно забыты. И ничего с этим поделать нельзя, время ушло, все изменилось, и той страны уже нет. Поколения уходят и стираются следы памяти о тех событиях.

      Мы с Леной вглядывались в толпу людей, искали знакомые лица. Надеялись, что встретим друзей детства. Но так никого и нашли, да, наверное, и не узнали бы, столько лет прошло. Возвращались молча, даже разговаривать было тяжело, так мы растрогались. Завезли Лену к сестре, та накормила нас обедом. Лена с нами решила не ехать, а погостить у сестры. Мы распрощались с сестрами и отправились в обратный путь. Время было на нашей стороне, час нам в подарок.

      – Да, все, что я увидел и услышал, меня сильно шокировало. Бабушк, а ты не хотела бы написать обо всем этом книгу?

      Леша немного притормозил. Ему не терпелось об этом поговорить.

      – Хотела, да что толку в моем хотении. Кто сейчас эти книги читает? Все в телефонах да в компьютерах сидят. Да и какой издатель возьмется печатать книгу какой-то неизвестной бабушки за счет издательства? Вон, очередь печататься стоит известных авторов. А чтобы издаваться за свой счет, надо мешок денег.

      Я горестно вздохнула, внук задел за живое. А тот все не унимался.

      – А можно было бы и фильм снять, кино-то люди смотрят. Даже про нашу собаку сняли.

      – Смотрела