Испытание жизнью. Татьяна Кошкина

возьми мои очечки, протри полотенцем, а то я тебя совсем не вижу.

      Я взяла вафельное полотенце и стала протирать очки. Полотенца у нас были все красивые. Мы с мамкой покупали вафельную ткань на базаре, разрезали по размеру, и мамка вышивала по краям крестиком, и еще делала бахрому из ниток для вышивания.

      – Вот, держи очки.

      – Выросла как, загорела, и волосы выгорели.

      Мамка погладила меня по голове.

      – Заплеталась сама?

      – Сама. Мне баба Нюра ленточки купила и расческу с редкими зубьями. Она ездила в Златоуст продавать мед, и там на базаре все купила.

      – А косынку что ж не накрывала?

      – Накрывала, да везде ее теряла, то в саду, то в огороде. Бабушка Аксинья сказала, что волосы шелковые, вот и сползает косынка.

      – Лидок, ты что рано пришла? Мы тебя после восьми ждали.

      Отец закинул в печь последнее полено.

      – Отпросилась на часок пораньше, соскучилась по Танюшке. Сегодня как раз Надежда Федоровна дежурит, наш медик. Ребятам читает лекцию о необходимости делать прививки. Все прививок боятся как огня. Вот она им и расскажет про чуму и про холеру, про испанку и сибирскую язву. Пусть знают, какие последствия могут быть, если не прививаться. А там уж и ночная няня придет.

      – А мы с Танюшкой гостинцы из Баклановки привезли. Вот уж и чай заварился.

      Отец поставил чайник на стол, достал из печки пирожки.

      Весь вечер я рассказывала родителям про свое житье-бытье в деревне: как мы с дедом ездили в лес за грибами на Буяне, и как я попала в страшную грозу, и как меня в пятку пчела укусила.

      – Это как же так пчела ухитрилась тебя в пятку укусить?

      Мамка даже сняла очки, так удивилась, и внимательно на меня посмотрела.

      – Уж не сочиняешь ли ты, дочь?

      – Мам, ты что, мне не веришь? Мы с бабушкой Аксиньей на крылечке сидели под навесом, жарко было. А пчелы летали над сеном, в нем полно цветов. Сено свежее было, дед накосил и привез. Вот одна пчела и прилетела к нам, да как цапнет меня. Бабушка мне жало булавкой выковыряла. Хоть и старенькая, а глаза-то видят хорошо. Вот смотри, следы остались от булавки.

      Я задрала ногу на стул.

      – И правда.

      Мамка погладила мою ногу.

      – Пойдешь завтра со мной на работу?

      – А можно? Хоть узнаю, где ты работаешь. К папке точно нельзя, там опасно.

      – Можно, только не на уроки. У нас есть «Детский сектор», там всякие кружки по интересам: танцевальный, музыкальный, технический – для мальчиков, художественного творчества.

      – А меня примут в кружок?

      Я затаила дыхание.

      – Пока нет, принимают с семи лет, но на репетиции присутствовать можно. Я там руковожу танцевальным кружком, будешь нашим зрителем.

      – Ой, буду, буду.

      Я обрадовалась и стала кружиться вокруг мамки от нахлынувшего счастья.

      – Ну ладно, договорились.

      Утром я проснулась рано, на кухне горел свет, отец пил чай перед работой.

      – Танюшк, ты что так рано соскочила?