Очерки агентурной борьбы: Кёнигсберг, Данциг, Берлин, Варшава, Париж. 1920–1930-е годы. Олег Черенин

но, как оказалось, вполне эффективная комбинация, направленная на то, чтобы отвести от Тышевской возможные подозрения в работе на польскую разведку. Правда, для этого Жихоню пришлось пожертвовать одним малоценным для него агентом по фамилии Шлегель[95].

      Этот агент был направлен к Тышевской с инспирированным «вербовочным предложением», на которое с ее стороны последовал отказ. В соответствии с ранее обусловленной договоренностью с Жихонем, Тышевская сообщила Котцу об очередном вербовочном подходе со стороны поляков, который принял меры к задержанию посланца майора. Временно подозрения от Тышевской были отведены.

      Получаемые от Тышевской сведения о работе Абвера в Польше вплоть до начала войны всегда высоко ценились поляками. К 1939 году (точный срок не известен) Котц был уволен из германской военной разведки и работал к тому времени на Данцигской верфи, не прерывая, впрочем, личных контактов со своими бывшими коллегами. Последние информационные сообщения Тышевской были датированы весной и серединой лета 1939 года и, несмотря на уход Котца из Абвера, были все так же актуальны и своевременны.

      В частности, в поступивших Жихоню донесениях от 4 и 5 апреля 1939 года содержалось множество фактических данных о работе германской разведки в Польше. Например, со слов Вальтера Вебе следовало, что им получены личные указания адмирала Канариса о формировании в Данциге нового аппарата, не связанного организационно с существовавшими уже разведывательными точками. Сотрудник Абверштелле «Штеттин» майор Альфред Функ завербовал в Варшаве двух агентов, один из которых служил в Войске Польском военным врачом, а другой занимал руководящую должность в одном из польских банков.

      Из переданной Тышевской информации следовало, что Вальтер Вебе встречи с наиболее ценной польской агентурой не рисковал проводить в Данциге, а предпочитал для этих целей выезжать в Ригу или Стокгольм, несмотря на связанные с поездками высокие денежные расходы.

      Другой сотрудник АНСТ «Данциг» Беслак сообщил Котцу, что находящаяся в разработке гестапо некая Кальяньская фигурирует в картотеке польской разведки как ее агент. Но в связи с отсутствием ключевой информации, изобличающей ее в шпионаже во время работы в Париже, на тот момент ее арест признан нецелесообразным. Начальник польского отдела Абвера в Берлине Мюллер был занят сбором таких сведений[96].

      Накануне германского нападения на Польшу Жихонь решил спасти своих агентов, предупредив их об опасности. В августе 1939 года сотрудник польской разведки посетил чету Бруцких и предложил в связи с ухудшающимися польско-германскими отношениями всей семьей эмигрировать в Швецию, для чего им была обещана материальная помощь. Аналогичное предложение было через них сделано и Тышевской. Все они указанное предложение не приняли, объяснив свой отказ различными

95

Ibid. S. 251.

96

Ibid. S. 250.