Хранители. Часть 1. Воплощённые элементали. Мира Кьярр

даже не были знакомы. Но как бы там ни было, именно из-за него ей предстояло лишиться свободы и своей семьи, чтобы, как и он сам, стать рабыней Когванга.

      – Как её имя? – услышал он сквозь мысли вопрос Баствида.

      Губы Саэрвила тронула лёгкая нежная улыбка, и он мечтательно произнёс:

      – Резагда…

      Глава 3

      Держа данное дочери обещание, Резагда уже в полдень привела девочку в город. День выдался более прохладным, чем накануне, время от времени налетали резкие порывы ветра, а небо заволокло грязно-серыми, тяжёлыми, напитанными влагой тучами, которые вскоре обещали прорваться с жутким грохотом.

      Мать с бабушкой, держа Миприю за руки, вели её через весь город к Белому Храму, из широко распахнутых дверей которого струились тонкие ароматы благовоний и слышалось пение мальчиков-хористов.

      Женщины прошли под величественной аркой и оказались во внутреннем, невероятных размеров, зале. Резные столбы, каменные своды, идеально белые, словно первый снег, нервюры и купол были выполнены из качественного мрамора. Круглые окна украшали яркие цветочные витражи, а многочисленные пустые скамьи из красного дерева стояли идеально-ровными рядами. Откуда-то сверху, лаская слух, лилось ангельское пение храмового хора, звуки которого словно призывали небеса разверзнуть свою даль, дабы явить этому несовершенному миру другой, более высший мир во главе с всесильным творцом.

      В глубине храма возле алтаря стояли несколько монахов в белых одеяниях, практически сливаясь с такими же белыми стенами, но завидев неожиданных посетителей, впали в ступор.

      Резагда остановилась и, оставив дочь с матерью, одна подошла к монахам.

      – Мне нужен отец Комеллиа́н, – обратилась она к ним.

      Со страхом разглядывая ведьму и совершая крестное знамение, монахи не сдвинулись с места и не ответили, но лишь один из них уверенно подошёл к ней.

      – Что ты здесь делаешь? – зашипел он на Резагду. – Тебе здесь не место.

      – Я пришла, чтобы увидеть отца Комеллиана, – невозмутимо ответила ведьма.

      – Ты не должна была здесь появляться, Резагда. Монахи боятся тебя.

      – Ты знаешь, мне всё равно, Адести́н. Просто позови его, и мы уйдём.

      Монах выглядел злым, хотя в его глазах пряталась тайная нежность. Резко развернувшись, он быстрым шагом пошёл прочь, на ходу что-то бросив своим собратьям, а Резагда вернулась к матери и дочери.

      Адестин – голубоглазый монашек, друг её детства. Когда-то вместе они бегали босиком по городу, играя в салки, бродили по лесам в поисках фей или гномов, а подростками ходили в храмовую школу, чтобы выучиться грамоте. Он любил её когда-то, несмотря на то, что уже тогда она проявляла свои стихийные силы. Но когда Резагда в свои семнадцать лет вышла замуж, а через год родила дочь, Адестин посвятил себя богу, присоединившись к братии их учителя отца Комеллиана.

      – Презренные монахи, – брезгливо проскрипела мать Резагды. – Вечно они считают нас демоницами, а себя возомнили святошами.

      – Почему