«Качай маятник»! Особист из будущего (сборник). Юрий Корчевский

подошел к немцу, наклонился, прислушался:

      – Дышит.

      – Ну, молодец, Колесников! А то в прошлый раз Кацуба так немца кулаком по башке угостил, что тот сразу и окочурился. Одеваем его!

      Семенов стал натягивать на фрица мундир.

      – Зачем? – поинтересовался я.

      – Рубаха на нем белая, ночью видать далеко.

      Мог бы и сам догадаться!

      Лейтенант и Семенов живо заткнули немцу в рот кляп из

      куска простыни и связали его. Причем так сноровисто, что я удивился.

      – Семенов, неси.

      Разведчик перевесил автомат на грудь и молча взвалил тело немца на плечо.

      Лейтенант вышел из избы первым, огляделся, махнул рукой. Увидев знак, следом за ним двинулся Семенов, согнувшись под тяжестью немца. Я замыкал.

      Мы обогнули избу и по огородам направились влево, за околицу. Лейтенант остановился, приложил руки ко рту и по-птичьи пискнул. Из темноты возник Кацуба.

      – Могли бы и не сигналить – я вас видел.

      Мы пошли прочь от села. Кравцов посмотрел на часы.

      – Ходу, ребята, иначе не успеем.

      Немца несли по очереди, и то выбились из сил.

      Перед второй линией траншей вперед выдвинулся Семенов, осмотрелся, махнул рукой. Мы перемахнули через траншею. Часовых не было видно, скорее всего, немцы полагались на охранение в первой траншее. Ползком – к ней. Уже саднило локти и колени, пот заливал глаза.

      Бухнула ракетница. Все замерли. Как только ракета догорела, двинулись вперед.

      Лейтенант прошептал: «Левее надо, проход там».

      Снова вперед выдвинулся Семенов. Махнул нам рукой. Поползли. Мы с Кацубой тащили за веревки немца. Уже миновали проход в колючей проволоке, уже даже успели отползти немного… Но, видно, сбились с прохода и незаметно для самих себя свернули на минное поле. Блеснул огонь, хлопнул взрыв. Сразу же вверх взлетела ракета.

      Лейтенант пополз вперед. Семенов лежал недвижим.

      – Кацуба, тащи немца, Колесников – Семенова, я прикрою.

      Кацуба полз впереди – тащил к нашей передовой немца за веревки, которыми тот был связан. Я ухватился за ворот гимнастерки Семенова и тянул его за собой.

      Немцы после взрыва мины проснулись. Сначала пулеметчики прочесали из пулеметов всю нейтральную зону, затем со всех сторон взлетели ракеты. С нашей стороны длинной очередью прошелся по немцам «максим». Звук его стрельбы нельзя было спутать ни с чем другим.

      На нейтральной полосе стало светло, над нами пролетали пули – причем с обеих сторон.

      Рука моя соскальзывала с воротника гимнастерки Семенова – она была мокрой и липкой. До меня не сразу дошло, что это кровь.

      Разыгрался настоящий бой. С обеих сторон уже стреляли все – и пулеметчики, и пехотинцы. Да когда же, наконец, покажется наша траншея?

      Я уже выбился из сил, как неожиданно свалился кулем в траншею. Двое пехотинцев помогли стащить вниз Семенова. За мной в траншею спрыгнул лейтенант.

      – Где Кацуба