Мои. Спор на счастье. Натализа Кофф

легли поперек ее живота поверх пиджака.

      Ирбис в белоснежной рубашке. Идеальные манжеты и дорогущие запонки. Впрочем, это ведь Ирбис. В нем все идеально, от начищенных ботинок, до запонок и парфюма.

      И будто Тихону было мало того, что он уже сделал. Обняв, устроил подбородок на плече Фроси и вздохнул, обдавая ее теплым дыханием.

      У Фроси промчались мурашки по всему телу. Вот он, тот момент, когда нужно возмутиться и оттолкнуть Тихона.

      Но так было тепло…. Так хорошо… Спокойно…

      Да и руки оказались прижаты крепкими объятиями под мужским пиджаком. Нет, Фрося решительно ничего не могла поделать.

      – Рыжик, а помнишь, как ты любила здесь читать и качаться на качелях? – негромко пробормотал Ирбис.

      Фрося помнила. Но почему это помнил Тихон?

      Девушка молчала. Не хотела она говорить. Потому что… просто не хотела и все. Знала, если скажет что-нибудь, они непременно перейдут к словесной перепалке. А ругаться сейчас совсем не хотелось.

      И вдруг к ее щеке прижался ледяной нос парня. Нет, ей, конечно, тепло, закутанной в пиджак, еще и в объятиях Тиши. Но сам Ирбис остался в одной лишь рубашке.

      – Ты замерз! – спохватилась Фрося и, отстранившись от Ирбиса, повернула голову так, что смогла рассмотреть его лицо.

      Неосторожно, на самом деле, поступила. Потому что Тихон, воспользовавшись ее растерянностью и самой ситуацией, повернулся так, что Фрося теперь была прижата к мужской груди, а наглые руки нырнули под пиджак, надетый на девушку.

      Теперь Фросе стало еще теплее. Спереди ее грел парень, плечи укрывал пиджак, а щеки раскраснелись от того, что она прекрасно понимала, как она с Тихоном выглядит со стороны.

      Парой.

      А так быть не должно.

      – Теперь согрелся, – приглушенно, потому что губами прижимался к ее шее, ответил Ирбис.

      – Пусти, Тихон! – вяло потребовала Фрося.

      – Давай еще минутку постоим здесь? В доме шумно, а здесь хорошо, – бормотал Ирбис, а Фрося чувствовала, как шевелятся его губы, посылая мурашки по юному и неопытному девичьему телу.

      – Шестьдесят… Пятьдесят девять… Пятьдесят восемь…, – принялась считать Фрося.

      – До чего же ты упрямая! – вздохнул Тихон и отстранился.

      Фрося решила, что она его умудрилась-таки достать, довела до взрыва. И теперь, как девушка и хотела, наверное, убежит от нее в дом.

      Однако Ирбис не убегал. Он отодвинулся от Виткинчук ровно настолько, чтобы посмотреть в ее глаза. А руки парня были все еще на талии и спине Фроси.

      – Пятьдесят семь…, – растерянно выдохнула девушка.

      – Согласен…, – шепнул Тихон прямо в ее губы.

      Фрося замерла. За последние пять часов Тихон уже в третий раз целует ее. И каждый раз поцелуй отличается от предыдущего. Зачем только Фрося их сравнивает? Разве у нее нет дел важнее?

      В машине он целовал ее жадно и напористо. В холле особняка быстро и обжигающе. А сейчас – неторопливо и нежно, будто давал право выбора. Впрочем, Фрося, даже имея возможность думать, не понимала, как прекратить эту сладкую