Планета Большевиков: война. Александр Михайлович Илюхин

По характеристике Анри Барбюса французского писателя, ярого сталиниста, которого заподозрить в предвзятости к Сталину нельзя. Он пишет, что Сталин был очень ограниченный человек, плохо говоривший по-русски, неспособный увлечь кого-то за собой. Анатолий Байкалов так описывал Сталина, которого знал в дореволюционные годы в своей книге «I Knew Stalin», изданной в Англии в 1940 году. Он был меньшевиком, сидел и встречался с сатрапом. «Сейчас осталось в живых очень немного людей, которые встречались со Сталиным на равной ноге и знали его в те времена, когда он был просто «Осипом», средней руки «партийным работником», специалистом по «эксам», а не обвеянным легендой «лидером коммунистов всего мира».

      Ни в наружности, ни в разговоре моего нового знакомого не было ничего такого, что могло бы остановить на нем внимание. Это был человек роста ниже среднего, с несколько деформированным – туловище непропорционально длинное, а ноги короткие, – но крепким сложением, с темным, покрытым оспинами лицом, с низким лбом, над которым свисали густые нечесаные волосы, с закрывающими рот неопрятными усами. Маленькие темно-карие, почти черные, глаза угрюмо смотрели из-под густых бровей на окружающий мир и были совершенно лишены того добродушно-юмористического выражения, которое так подчеркивается на теперешних подхалимных портретах диктатора. По-русски Осип говорил с сильнейшим кавказским акцентом, часто останавливаясь, чтобы подобрать нужные слова. Речь его была лишена всякого блеска и остроумия, элементарно-трафаретна, односложна. В этом отношении контраст с Каменевым, умным, широко образованным, остроумным, любившим и умевшим поговорить человеком, был особенно разителен. Беседа с Каменевым была интеллектуальным удовольствием, и мы проводили часы за самоваром, делясь воспоминаниями, обсуждая новости и обмениваясь мнениями по вставшим во время войны вопросам внутренней и внешней политики. Осип почти не принимал никакого участия в этих беседах, а если изредка и вставлял замечание, то Каменев его сразу обрывал короткой полупрезрительной фразой. Было очевидно, что сталинские рассуждения он не считал достойными серьезного к ним отношения. После всякого такого неудачного вмешательства в общий разговор Сталин опять погружался в мрачное молчание и сосредоточенно сосал набитую «самосядкой» (выращиваемый сибирскими крестьянами крепчайший, плохо провяленный, зеленый листовой табак типа махорки) трубку. Ольга Давыдовна, дама томная и немного капризная, морщилась, стонала, чихала, кашляла, протестовала. Сталин на время откладывал трубку, а потом снова ее закуривал, наполняя комнату ядовитым дымом.

      Общее впечатление от личности Сталина, которое я вынес из моих бесед с ним, было как о человеке, стоявшем по своим интеллектуальным способностям гораздо ниже среднего уровня «партийного работника». Было совершенно очевидно, что это был человек малокультурный и малообразованный, примитивный, нахватавшийся верхушек знаний из десятикопеечных социалистических брошюр или