Футбольное поле. Аделия Амраева

был неудачным. Точнее, последнее деми плие… Но я совсем не больно ударил её по ноге! Совсем чуть-чуть!

      – Дмитрий, я вынуждена вызвать твою маму. Так дело не пойдёт. Джентльмену не…

      Да, да, Ксения Алексеевна, – не подобает так себя вести. И мяч вести тоже не подобает. Даже воображаемый… Только вот вызывать маму – это запрещённый приём!

      Misses Next Match

      У нас в отличие от старшаков есть самый неприятный чел, предусмотренный в футболе. Судья. Не знаю, кто это. Знаю только, что арбитр, как всегда, оказался недальновиден.

      Против меня сфолили, он мне жёлтую карточку, я стал бороться в следующем матче – он мне ещё одну. Misses next match…

      Но я, кажется, пропущу не только следующий матч…

      Плавать-то я умею, но как собачка. А тут меня пытаются научить плавать брассом. Пусть учат – как отвернутся, я до бортика всё равно «собачкой» доплыву. Вода успокаивает. В воде размышлять хорошо.

      Говорят, безвыходных ситуаций не бывает. Получается, я всё же смогу играть в футбол? Надо найти выход. Надо оправиться от фола, отсидеть всего один матч на скамейке запасных – и в бой! Снова на поле…

      – Дима, плыви сюда, я посмотрю! – Тренер, Болат Серикович, скрестив руки на груди, наблюдает, как я бултыхаюсь в воде. Как я захлёбываюсь. – Разве я тебя так учил? Руки прямо перед головой, голову вниз!

      Ещё говорят, надежда умирает последней. Последняя, первая – какая разница! Ведь она всё равно умирает. Моя надежда вновь выйти на поле бьётся в предсмертных судорогах, пока я осваиваю брасс.

      Идти домой не хочется. Болат Серикович заметил, что я даже не стараюсь «плавать правильно». С чего он решил, что «по-собачьи» – это неправильно? Собакам же так не говорят, они плавают себе и плавают. Не нравится он мне! И плавать «правильно» мне тоже не нравится!

      – Дмитрий! – Если мама называет меня полным именем, значит, будет ругать. – Мне звонила Ксения Алексеевна. Пригласила к вам на следующий урок. Не расскажешь почему?

      – He-а, мам, не знаю, – я заталкиваю в рот как можно больше еды, чтобы мама поверила, что я не могу ответить на её вопрос.

      – Хорошо. Выясним на занятии… Ты ничего не натворил?

      Отрицательно мотаю головой. Такая наивная. Она думает, я сам признаюсь, что на уроке танцев довёл Лариску до слёз, потому что ударил её по ноге, забирая мяч в подкате… Нет уж. Если назначена казнь, то лучше оттягивать её как можно дольше. Следующее занятие вполне подойдёт.

      Мама в этот вечер разговорчивая. Всё спрашивает и спрашивает: что делал, кто что сказал, понравилось на плавании или нет. Я ковырял в тарелке, ковырял…

      – Мам, а если я не хочу ходить на плавание? – решаюсь спросить.

      Мама молчит. Наливает чай.

      – Мам, я – не – хочу – ходить – на – плавание! – чеканю каждое слово.

      – Почему? – Мама даже не смотрит на меня! Сахар в чае ей намного интереснее собственного сына! И с каких это пор она пьёт чай с сахаром? А как же фигура?

      – Не хочу, и всё!

      – Потрудись объяснить причину.

      – Мам,