Истукан. Евгений Рудашевский

укромных уголков острова. На его берегах, под скалами, могли скрываться обжитые туристами бухты, ничто не мешало где-нибудь притулиться рыбацкому селению. Выжившим пассажирам «Амок Лайта» ещё предстояло изучить приютившую их громадину затерянной в волнах суши. Но вид пустующей Светлой долины убеждал Диму, что остров необитаем.

      – Идём, – позвала Клэр.

      Путники долго спорили, не зная, где заночевать. Скудные запасы пресной воды гнали их обратно, в изножье Малого плато, однако в конце концов они условились переждать ночь здесь, на столовой вершине, чтобы с первыми лучами солнца найти проход в Светлую долину. От прохлады горного ветра экспедиция укрылась на опушке палаванской рощи, и всё же, привыкшие к прибрежному теплу, путники мёрзли. Спали беспокойно, терзаемые ужасом перед безлюдностью острова, а далеко за полночь их разбудила Рита. Дима не сразу понял, что так обеспокоило дочь Самоедова. Когда же она привела его к южной кромке плато, Дима разглядел карминовые отблески в ночных облаках и, опередив остальных, прокричал:

      – Сигнальный огонь! Кто-то запалил костровище!

      – Неужели спасены? – с надеждой отозвалось несколько голосов.

      Глава тринадцатая

      Спасательный плот

      В час утреннего отлива Клэр переплыла бухту Спасения, выбралась на выступивший из воды риф и застыла, глядя в безбрежность покачивавшегося перед ней моря. Когда-то в летнюю пору она так же стояла на кромке старинного каземата, увенчанного штангой современного маяка. Лоран любил, разогнавшись, нырять с каземата, а Клэр предпочитала просто смотреть вдаль. Под её взором холмы противоположного берега с клубами провансальских крон и черепичными кровлями расступались, обнажая морской горизонт, и Клэр ждала, что однажды отправится из тесного порта Сен-Мандрие навстречу бушующим валам. Отец обещал построить для Клэр яхту – вроде тех, что он проектировал для заказчиков, только лучше, значительно лучше. Обещания он так и не сдержал.

      Закрыв глаза и прислушавшись к шелесту волн, Клэр с улыбкой узнала их голос. Представила, что стоит на башне каземата. Развернулась, обошла выкрашенный в цвета французского флага маяк. Переступила через битые бутылки, заветренные объедки и прочий мусор. Прошла по каменному хребту волнолома, затем спустилась на серый галечный пляж, где Лоран любил вечерами рассказывать о полюбившихся ему девушках. Поднялась от пляжа к малой пристани Северин – индустриальной окраине портового полуострова Сен-Мандрие. Здесь, на отшибе, стояло широкое здание, разбитое на коробки отдельных контор. Одна из контор принадлежала Франсуа Байо, отцу Клэр.

      Вдохнув глубже, Клэр и сейчас, затерянная в тысячах километров от дома, отчётливо увидела вывеску с перекрещёнными якорями и профилем Каролины Реми, чьи прижизненные издания долгое время хранила бабушка. «Инженерно-конструкторское бюро семьи Байо». Отцу заказывали чертежи парусников, моторных лодок и рыболовных судов. Иногда его просили проследить за уже начатым кораблестроением или ремонтом, провести оценку судна для страховой