Горничная для депутата. Надежда Волгина

спасут. Но под дождем прохожих не было. Окраина Москвы, хрущевки, подлежащие реновации. Половина уже расселена. Черные дома с пустыми глазницами окон за высокими глухими заборами.

      Куда теперь? В полицию? Да, больше некуда. Только Кира понятия не имела, где тут ближайший участок.

      Кира задыхалась от бега. Она оглянулась. Ей показалось, темная тень мелькнула между деревьями. Кира судорожно выдохнула и побежала дальше.

      Скрип тормозов и удар. Она упала на мокрый асфальт. Перед глазами блеснул хромированный бампер.

      Кира обреченно закрыла глаза, ничего не чувствуя. Прошло несколько мгновений. Или вечность?.. Сильные руки перевернули на спину, похлопали по щекам.

      – Эй, эй, – не слишком уверенно произнес мужской голос. Кира с трудом открыла глаза. Не потому, что не могла. Она боялась увидеть лицо мужа. Злое, безумное. – Живы? – над ней склонился незнакомый мужчина.

      Она молча смотрела на него. Болели голова и бедро, как поняла не сразу. Дождь продолжал лить. Холодные струи текли по телу. Шелковый халат прилип к коже. Володе так нравилось, когда она встречала его в этом халате. Он говорил, что у него безумно сексуальная жена…

      – Эй! Да ответьте же! – помахал рукой у нее перед глазами мужчина. – Вы меня слышите?

      – Да, – прошептала она.

      – Я отвезу вас в больницу, – он осторожно поднял Киру на руки. Она обняла незнакомца руками за шею и вдруг разрыдалась.

      – Все будет хорошо, – пообещал он. – Мы поедем к очень хорошему врачу. Все будет хорошо, не волнуйтесь.

      – Отвезите меня в полицию, – попросила Кира.

      – Сначала к врачу, – незнакомец открыл дверцу и положил ее на заднее сиденье, укрыл пледом.

      В салоне было тепло, пахло кожей и дорогим мужским парфюмом. С нотками горькой полыни и степного ветра. Тихо заурчал двигатель. Машина тронулась с места, унося Киру в неизвестность.

      Глава 2

      – Бабуль, ты же умерла…

      – Умерла, Кирюш, умерла, – закивала бабушка головой, отчего знакомо и смешно затряслись ее седые кудряшки. – И ты едва не последовала за мной, хоть и рано тебе сюда.

      – Куда, бабуль? Ты мне снишься?

      Они стояли посреди густого белого тумана, за которым ничего не было видно. Хотелось обнять бабушку, ведь Кира так долго ее не видела, но руки не слушались, не получалось пошевелить даже пальцем.

      – Тебя не может здесь быть. Значит, ты мне снишься, – повторила Кира, словно убеждая в том себя.

      – О ерунде думаешь, – проворчала бабуля. – Снишься, не снишься. Может, не может… Какая разница? – нахмурилась она. – Вспомни лучше, что говорила я тебе, когда девчонкой еще была.

      – А что ты говорила?

      Вернее было спросить, чего не говорила ей бабушка. Когда-то, в далеком детстве, Кира очень любила вести с ней задушевные беседы за жизнь. Но бабушка умерла десять лет назад, а вместе с ней ушли и беседы.

      – Про мужчин… Мужчина, ударивший женщину однажды, сделает это снова и снова.

      – Да, говорила, – напрягла Кира