Падение летающего города 1. Путь Самирана. Максим Лагно

Голос гаркнул восторженным тоном:

      – Продолжай Путь Двенадцати Тысяч Граней. Да будет он светлым, без ухабов и кривых тропинок во тьму.

      – Спасибо. Что мне делать с этими гранями?

      – Использовать для усвоения озарений и создавать кристаллы озарений.

      – А как мне их достать из себя?

      – Между нами серьёзное непонимание.

      – Это мы уже поняли.

      – Тогда что ты хочешь вспомнить?

      Я с тоской посмотрел на ровные колонны и на клубящиеся облака между ними. Не важно, что там за кристаллы. Важнее понять, где я и, самое безумное, – кто я?

      Но раз голос внутри меня знает что-то про грани, начну с этого.

      – Как мне снова посмотреть на грани?

      – Обрати Внутренний Взор на свою правую руку.

      – Что такое Внутренний Взор?

      – Это как Внутренний Голос, только Взор.

      – Ты издеваешься?

      – Между нами непонимание. Что ты хочешь вспомнить?

      – Какая разница между Взором и Голосом?

      – Голос помогает вспомнить прошлое, а Взор – показывает знаки настоящего.

      Я посмотрел на растопыренную ладонь.

      Головокружительное ощущение: я не узнал свои руки, но сомнений в том, что это мои ладони и мои пальцы – нет. Как нет ничего особенного в самой ладони. Ну, тощая лапка подростка. Ну, тонкие дрожащие пальцы. Даже линия жизни на месте.

      – Что я должен увидеть?

      – Достоинства и недостатки, собранные на Пути Двенадцати Тысяч Граней.

      Сколько я ни пыжился, никаких достоинств на ладони не появилось. Недостатков – тоже. Тогда я попробовал расфокусировать зрение и тут же отдёрнул руку, словно от огня – моё запястье и пальцы окутала светлая дымка.

      Уняв испуг, снова растопырил ладонь и спокойно вгляделся в мираж.

      Вокруг запястья, на манер браслета, крутились крошечные чёрные треугольники – те самые грани, которые я недавно собрал.

      В центре ладони светился жёлтый круг, похожий на маленький вихрь, от которого исходили три разноцветные струящиеся линии света. Каждая шла к одному из трёх пальцев: зелёная к среднему, фиолетовая к указательному и синяя к большому. Две из них затухали, не дойдя до основания пальцев, а вот зелёная линия длилась дольше, чуть-чуть заходя на нижнюю фалангу среднего пальца.

      Все линии очень тоненькие, едва различимые. Но зелёная не только чуть длиннее, но и чуть толще.

      Кроме линий заметил такие же прозрачные и разноцветные иероглифы.

      Я знаком почти со всеми системами рисуночного письма. И китайское, и египетское, и иероглифику майя. Не считая эмодзи. Письмена на ладони были мне совершенно непонятны, они имели мало общего с известными системами, хотя графикой напоминали корейские буквы.

      – Между нами непонимание-е-е… – внезапно признался Голос.

      В голове у меня отвратительно и болезненное засвистело, как в момент перехода в этот мир. А в глазах зачесалось, будто кто-то сыпанул в них песка. Я рухнул на колени. То раздирая виски, то растирая кулаками веки, прокричал:

      – Прекрати!

      Тишина