Аполлон Кучкин. Погоня за вурдалаком, или Синяя крыса счастья. Ирина Валерьевна Дынина

мусорные баки.

      – Не террористка ли, часом? – озадаченный Василий Иванович, теряя остатки терпения, наблюдал за хаотичными передвижениями подозрительной особы по просторному двору семнадцатиэтажки. – Не холодно ей шастать по ночам, в одном костюме. И, маньяк ни почем. Отчаянная нынче пошла молодежь. – покачал головой, не любящий свидетелей своих неправедных дел, Петриков. – Может быть она участница какого-нибудь шоу, и сейчас из кустов выскочит человек с аппаратурой и громко воскликнет: «Внимание! Улыбнитесь – вас снимает скрытая камера!»?

      Демонстрировать свое лицо скрытой и открытой камере, Петриков, укрывающий свои таланты под звучным псевдонимом «Дубровский», намерения не имел. Слава – штука прилипчивая. Как прилипнет, так и потянется следом, а оно ему, Петрикову, надобно? Его дела требуют тишины и скрытности, можно даже сказать, что – интима.

      Не нужны ему, Петрикову, ни лишняя слава, ни, тем более, свидетели.

      Закончив с бесцельным шараханьем по двору, девица вскоре ушла, захлопнув двери подъезда.

      Петриков хмуро усмехнулся – обычные пути, это для слабаков. Тем более, что благородный разбойник, с не менее благородным псевдонимом, знал точно, что заказанный к ограблению гражданин, отлично укрепил двери в свое жилище.

      Но коварный Петриков избрал иной вариант проникновения и полез вверх.

      Нет, он не отличался субтильным телосложением и не смог бы протиснуться в, неосторожно приоткрытую форточку, но, требуемое окно, вернее – окна балкона и без того оказались широко распахнуты и приглашающе сверкали при свете луны чисто вымытыми стеклами.

      Жильцы нижних этажей старательно укрепили себя решетками на окнах, обезопасив от воров-домушников и всяких там любителей подглядывать в форточки, но для гибкого и спортивного, почти благородного Дубровского, забраться по решетке вверх, оказалось делом плевым.

      Как он надеялся, коллекционер не ждет подвоха и мирно почивает на своем третьем этаже, отдавшись на милость Морфея.

      Петриков полз.

      Решетка неприятно холодила ладони, но перчатки смягчали обостренные чувства почти благородного разбойника. Жильцы семнадцати этажного дома мирно отдыхали перед своими телевизорами, ужинали, совершали гигиенические процедуры и занимались прочими повседневными делами, а темная личность в черной одежде, поспешно карабкалась вверх, почти достигнув нужного этажа.

      Петриков отдышался – сейчас он находился на втором, забравшись на балкон и невольно наблюдая за тем, как обитатели квартиры яростно и самозабвенно ругаются, бросая в друг друга различными предметами, преимущественно, кухонной утварью.

      – Милые бранятся – только тешатся. – с умилением подумалось Петрикову после того, как супруг, не рассчитав силы замаха, запулил в лоб дражайшей половине тарелкой. Лоб у половины оказался, на удивление, крепким, но заорала дамочка так, что благородного вора звуковой волной, обрушившейся на него подобно цунами, едва с балкона не снесло. Перепуганный