Судья. Иной. Евгений Викторович Шалаев

сделал за несколько лет больше, чем они за века. Деньги решают всё, открывают передо мной любые двери, решают любые вопросы. Я стал фактически всевластен. Президенты самых передовых, как они сами себя называют “развитых” стран, склоняются передо мной, готовые выполнить любой мой приказ, любой мой каприз. Оглянитесь вокруг. Кто ещё может позволить себе жить в такой роскоши? Только я! И, нисколько не сомневайтесь, в самом скором времени – Вы.

      – Далеко не все считают, что деньги есть Закон. И уж само собой, так не считаю я. Однако же, до этого момента, с такими вот, “странными” для вас, существами Вы и Ваши подданные немедленно расправлялись. Жестоко мучили, издевались над ними и убивали. Да ещё и убивали в количествах, ввергших в шок даже глав вашего клана. Очевидно, не было никакой необходимости в этом. Убивали вы не ради пищи, не ради воспроизводства, тем более, не ради защиты. Убивали ради забавы, ради собственной прихоти. Вы нарушили все основы Закона. Наказание – смерть.

      – Вы казнили моих подданных. Что Вам ещё надо? Вы выполнили свой долг. Оставьте же меня в покое! Предупреждаю – моя смерть не пройдёт незамеченной! Вас будут искать и, непременно, найдут! Весь мир будет искать Вас! Очень скоро потребуется новый Судья. А ведь Вы ещё совсем молодой. Зачем Вам такая короткая и бесславная судьба? Встаньте рядом со мной, познайте истинную власть, истинный Закон, даруемый деньгами. Встаньте и Вы никогда не пожалеете об этом. Иначе – жестокая расправа, полное забвение. Неужели есть сомнения в правильном выборе?

      – Нет, сомнений нет, – произнёс я, глядя на то, как пламя, подвластное мне, охватывает очередного отступника, поправшего все основные догмы Закона.

      И вновь, в который уже раз за сегодня, вопль уходящего в небытие душегуба потряс стены этих роскошных апартаментов. Скрюченные руки Жаха, основательно охваченные уже синим огнём, в последней, отчаянной попытке потянулись было ко мне, желая прихватить с собой в вечное ничто и меня. Однако достать меня граф не смог. Или же не успел, не столь важно. Очевидно, моя очередь умирать ещё не подошла. И, надеюсь, подойдёт ещё не скоро.

      Я дождался, пока развеется дымка на том месте, где только что находилось самое всесильное и самое всевластное существо на нашей планете. По мнению самого того существа, конечно. Мнение это, правда, оказалось равным ровно той величине, что и осталась теперь в итоге от бывшего “властителя мира”. Не сомневаюсь, что примерно такому же размеру соответствуют и его угрозы. Граф Жах, думается, чересчур навязывал своё право распоряжаться чужими судьбами. Да и методы его убеждения, боюсь, не заставят тех же, к примеру, президентов развитых стран проливать неутешные слёзы от столь скоропостижной и преждевременной кончины этого тирана. И мстить за своего сюзерена. Скорее, совсем наоборот. Лицу, предоставившему неопровержимые доказательства гибели господина Жаха, выдадут пару-тройку медалей и, вдобавок, ещё кое-какое денежное вознаграждение. Которое, может, и не позволит жить также роскошно, как сам граф, ну так и бедность уже точно грозить не будет. Так