Ковен озера Шамплейн. Анастасия Гор

ком: шипы Джулиана вонзились в Коула слишком глубоко, оставив ужасные раны. Могли ли они занести в его кровь инфекцию? Отравить?

      Я развернулась к себе, чтобы побежать за Книгой и как можно скорее найти отпирающее заклятие, но, обернувшись, столкнулась нос к носу с миловидной темнокожей девочкой. На ее плечиках сидели такие же черепки, как у Рафаэля на шляпе, а длинные волосы были заплетены в тонкие африканские косички.

      – Тебя зовут Одри? – спросила она, хлопая пушистыми ресницами. – Я Диана. Рафаэль просил проводить тебя до кладбища Метейтри. Ты готова?

      Я заторможенно кивнула, и Диана, взявшись за мой локоть, потянула меня к лестнице.

      – Подожди! С нами идет мой друг, Коул, – пробормотала я, оглянувшись на дверь. – Но он не открывает. Должно быть, что-то случилось…

      – Я встретила Коула по дороге сюда, – невозмутимо отозвалась девочка, наградив меня ласковой улыбкой. Я увидела лапки морщинок, что пролегли вокруг ее глаз, и вдруг поняла, что не такая уж она и юная: просто хрупкая низкорослая женщина, тоненькая, как трость Рафаэля, с детски писклявым голосом. – Он уже ушел.

      – Куда?

      – Не знаю. На кладбище, наверно, – пожала плечами Диана. – Я сказала, что провожу тебя. Идем. – Она мельком глянула на свои карманные часы, висящее поверх жакета на таком же белом платье, как у меня. – Скоро начало. Надо поспешить!

      Все это казалось подозрительным, но Диана шла слишком быстро, чтобы у меня оставалось время на раздумья. Мы запрыгнули в пустой трамвай, идущий без остановок прямо до Метейри, и выскочили на улицу уже спустя двадцать минут.

      Вдоль дорог прогуливались ряженые подростки, чумазые и требующие у прохожих конфет. Воздух стоял морозный, но чем больше мы приближались к кладбищу, тем слаще и разреженнее он становился. Желто-багряные листья кружили в вихре у чугунных ворот, гостеприимно раскрытых навстречу ночным посетителям. Диана выставила перед собой ладонь, пройдя впереди, и шепнула заклятие. Из ее руки полился мягкий голубой свет, освещая нам путь, будто она сжимала в кулаке склянку со светлячками.

      Повсюду возвышались мраморные статуи и надгробия. Мы прошли вглубь кладбища, и лишь там, за высокими семейными склепами, горели свечи. По воздуху тек запах дурмана и мелодия джаза. По мере нашего приближения музыка звучала все громче, а количество свечей вокруг увеличивалось. Вскоре не осталось тропинки, где землю и могильные плиты не покрывал бы горящий воск, капая и шипя. Пламя колыхалось от ветра и дыхания ковена, собравшегося у центрального склепа, поросшего красным плющом. Ведьм и колдунов вуду здесь было непомерно много: одни танцевали и пели, другие глушили водку и черный ром, а кто-то рисовал на земле особые знаки кукурузной мукой – веве, открывающие врата духам.

      Шагая за Дианой на громогласный зов Рафаэля, я засмотрелась на знакомый высокий силуэт и упустила ее из виду. Под ногами захрустели гранатовые зерна, рассыпанные по всему кладбищу.

      Коул стоял в закоулке, приютившись возле мраморного креста, и говорил с кем-то. Темные волосы вились,