Сыграй на цитре. Джоан Хэ

Я спускаюсь по ступенькам, не обращая на него внимания.

      Кашель прекращается.

      Его тень перекидывается через борт джонки; его голос доносится снизу.

      – Как бы там ни было, мне жаль.

      Сожаление ему не идет. Но его извинения оставляют за мной последнее слово. На это я не могу жаловаться.

      – Не стоит. – Я преодолеваю последнюю ступеньку и плюхаюсь в лодку, ожидающую на воде. – Как ты и сказал, я бы сделала то же самое.

      6. Золотистая кожица Цикады

      Я бы сделала то же самое.

      У меня вырывается смех, когда я прогуливаюсь по городскому бульвару.

      Нет, Ворон. На твоем месте я бы убедила Миазму казнить меня на месте. Я бы использовала все стратегии, описанные в книгах, чтобы это произошло, если бы сомневалась в твоей преданности.

      Вместо этого я жива. Отравлена, да, и во власти Ворона. Но пока я дышу, я буду составлять планы.

      Южные земли известны своей изысканной кухней и изобразительным искусством, и это видно, когда я выхожу на рынок. На ярко задрапированных прилавках торговцев есть все – от жареных кальмаров до гобеленов, сотканных из мелкого жемчуга. На одном прилавке висят серебряные доспехи.

      – Они сделаны вручную, – говорит торговка, заметив, что я уже дважды смотрю на товар. – Нет двух одинаковых, и я продаю их с пожизненной гарантией.

      Такого доспеха на всю жизнь не хватит. Даже я могу сказать, что в ламинарии слишком много щелей. Когда я говорю об этом торговке, она смотрит на меня так, словно у меня выросли волосы между бровей.

      – Разумеется, это парадный класс. Слишком тонкий, чтобы носить его на поле боя.

      – Сколько?

      Она называет свою цену, и у меня дергается глаз. Один из этих костюмов мог бы кормить армию Жэнь неделями.

      Уходя, я повторно осматриваю рынок. Похоже, никто из торговцев не живет от продажи до продажи. Даже беженцы – единственный признак нашей расколотой империи – сыты и обуты. Два грамотея ведут политические дебаты в трактирном баре. Учитель проводит урок на крыльце аптеки, декламируя со своими учениками стихи Мудрого Мастера Шэнциуса.

      Царство Эрудиции, именно так, я слышала, Цикада стала называть Юг. Больше похоже на Царство Изобилия. По сравнению с Севером, терзаемым голодом, ставшим полем битвы между Миазмой и всеми инакомыслящими главнокомандующими последнего десятилетия, эта земля – рай. Как Ку оказалась здесь, при дворе Цикады, выше моего понимания. Я должна быть благодарна ей за это, но…

      – Лу’эр! Пяо’эр! – Зов из окна второго этажа. С улицы врываются две девочки. Одна спотыкается и падает позади другой, кричит, когда обдирает коленку.

      Обернись. Другая девушка помогает своей сестре подняться, и я понимаю, что Ку продолжила бы бежать, если бы я упала.

      Что-то мокрое брызгает мне на нос. Я поднимаю взгляд; начинается дождь. Когда в последний раз шторм застигал меня врасплох? Слишком давно, еще до того, как я научилась читать небеса.

      Помни, кто ты такая и кем ты не являешься. Ты здесь ради Жэнь.

      Ты здесь ради себя.

      Я уклоняюсь