Сыграй на цитре. Джоан Хэ

распознал мой кашель на ранней стадии. – Он ведет меня к одному из чайных столиков; у меня не хватает сил сопротивляться ему, когда он усаживает меня на табурет. – При достаточном отдыхе я мог бы предотвратить переход болезни в хроническую форму.

      – Тогда почему бы тебе не сделать это?

      Ворон жестом подзывает слугу и отсылает его обратно с указанием, смысла которого я не улавливаю. Я едва слышу его, когда он говорит:

      – Трудно отдыхать, учитывая состояние империи.

      – Какая преданность. – Сарказм теряет свою пикантность, когда задыхаешься. – Все, что ты делаешь, это ради твоей леди?

      – Да. Все, что я делаю, делается для моей леди.

      – Потому что ты думаешь, что она самая сильная?

      – Потому что я беспокоюсь.

      За сохранность собственной головы. С таким большим количеством талантов на скамейке запасных Миазма может позволить себе убить любого в ту же секунду, когда они разочаруют ее.

      Моя голова кажется огромной, как перезрелая дыня, которая вот-вот расколется. С моих губ срывается тяжелый стон.

      – Поговори со мной, Зефир.

      С какой стати я должна это делать?

      – У тебя есть сестра? – Пусть личный вопрос заставит его замолчать.

      – Нет, – отвечает Ворон. Он звучит как будто издалека. – Но у меня была подруга детства, которая мне как младшая сестра. Мы почти все делали вместе. Сочиняли пафосные стихи. Дискутировали о смысле жизни. Увивались за одними и теми же господами и дамами.

      – Это мило. – Я бы хотела, чтобы моя сестра была похожа на не-сестру Ворона. – Это очень мило…

      Слуга возвращается с бронзовым чайником. Ворон наливает.

      – Вот, – говорит он, придвигая ко мне дымящуюся чашку. – Выпей чаю.

      Чашка звенит, когда я кладу руки на стол, из последних сил поднимаясь на ноги.

      – Мне нужно идти.

      – Куда?

      – К Цикаде. – Я осознаю, что мое тело держится только благодаря разуму, губы шевелятся, произнося слова, о которых я не думаю сознательно. – Война будет затратной независимо от того, кто ее ведет. Для империи будет лучше, если я смогу убедить Юг сдаться, не вступая в сражение.

      – Я чуял, что мы слишком задержались с нашим визитом.

      – Тогда оставайся здесь и жди моего возвращения.

      Ворон хватает меня за локоть. Силой разворачивает меня по направлению к себе, и я наваливаюсь на него. Я хватаюсь за его руки и поднимаю взгляд.

      Он не реагирует. Просто смотрит на меня сверху вниз, по его плечам рассыпаются его черные волосы, губы приоткрыты, когда он переводит дыхание. Он все еще выглядит болезненно – миска бульона из костного мозга пошла бы ему на пользу, – но и божественно, с этого ракурса. Красивый, думаю я, прежде чем осознаю, что, возможно, я больна, учитывая, что у меня троится в глазах.

      – Тебе действительно стоит выпить чаю, – говорит он, и я отпускаю его.

      – Я не хочу чаю.

      Но я не успеваю далеко уйти, как чувствую, что мне нужно отдохнуть.

      Я дрожу. Я не должна дрожать в эту летнюю жару.

      Ворон догоняет меня.

      – Может