Мой отец Иоахим фон Риббентроп. «Никогда против России!». Рудольф фон Риббентроп

хочет немедленно уехать в Мюнхен. Геринг убеждает его пока что остаться здесь или по крайней мере не уезжать дальше Веймара. Постепенно Герингу и Иоахиму удается успокоить Гитлера. Однако недоверие Гитлера вновь разбужено. Ситуация крайне сомнительная. Гитлер заявляет, он не может встретиться вечером в Далеме с Папеном, т. к. он не в состоянии выразить себя.

      В дальнейшем непосредственная диктовка отца[26]:

      «Я впервые видел Гитлера в таком состоянии; я предлагаю ему и Герингу вечером самому переговорить с Папеном, изложив создавшуюся ситуацию. Вечером я объясняюсь с Папеном, и мне удается в конце концов убедить его, что лишь канцлерство Гитлера, к достижению которого он должен приложить все усилия, имеет смысл. Папен говорит, дело с Гугенбергом играет второстепенную роль, и заявляет, что он отныне целиком за канцлерство Гитлера, – решающий поворотный пункт в позиции Папена. Папен осознает свою ответственность – три возможности: или президентский кабинет с последующей (неразборчиво) или возврат к марксизму при Шлейхере или отставка Гинденбурга. Против этого единственное, в самом деле ясное решение проблемы: канцлерство Гитлера. Папену теперь совершенно очевидно, отныне он при любых обстоятельствах должен добиться канцлерства Гитлера и не может, как прежде, верить в то, что стоит, на всякий случай, держать Гинденбурга в запасе. Этот вывод Папена является, на мой взгляд, поворотным пунктом всего вопроса. Встреча Папена с Гинденбургом заявлена на субботу, 10 утра.

      Суббота, 28.1. Около одиннадцати я у Папена, встречающего меня вопросом: «Где Гитлер?» Я говорю, он, вероятно, уже уехал, возможно, его удастся еще застать в Веймаре. Папен заявляет, его нужно немедленно возвратить, поскольку наступил перелом и он, в результате долгого разговора с Гинденбургом, считает канцлерство Гитлера достижимым. Я без промедления направляюсь к Герингу и узнаю, Гитлер все еще в Кайзерхофе. Геринг звонит ему, Гитлер остается в Берлине. Затем возникает новое осложнение: прусский вопрос[27]. Продолжительная беседа и спор с Герингом. Я заявляю ему, что немедленно откажусь, если еще раз возникнет недоверие в отношении Папена. Геринг уступает и, заявив о полном согласии со мной, обещает отныне попробовать с Гитлером все, чтобы привести дело к удачному завершению. Геринг хочет уговорить Гитлера решить прусский вопрос в смысле Папена. Я сразу еду с Герингом к Гитлеру. Долго говорил с Гитлером наедине и еще раз объяснил ему, что дело невозможно сделать при отсутствии доверия и что канцлерство не выглядит больше невозможным. Я попросил Гитлера, не откладывая, во второй половине дня пойти к Папену. Гитлер, однако, желает еще раз обдумать прусский вопрос и отправиться к Папену лишь утром в воскресенье. Это решение я передал Папену, вновь пришедшему в сильное беспокойство. Он произнес: «Я знаю пруссаков». Затем договорились о совещании Гитлер – Папен в воскресенье,

26

Ribbentrop, Joachim von: a. a.O., S.40ff.

27

Под «пруссаками» в этой связи понимаются представители консервативной Немецкой национальной народной партии (НННП).