Хозяин степи. Юлия Рахаева

не боялся замёрзнуть ночью, потому что на нём поверх рубашки и штанов был надет длинный тёплый халат с мехом, который сарби называли дэл. Его украшал широкий яркий пояс, за который можно было повесить нож. Полы дэла удобно распахивались и не мешали езде на лошади. Юрген представления не имел, куда и зачем они едут. Не понимал он, и зачем Оташ взял его с собой.

      – Может, ты всё-таки расскажешь мне, куда мы едем? – поинтересовался Шу, когда они покинули стоянку.

      – К волчьему камню, – ответил Оташ.

      – Это ты уже говорил.

      – А что ты тогда хочешь услышать?

      – Что за волчий камень?

      – Ты увидишь сам.

      – Ладно, – вздохнул Юрген. – Зачем мы к нему едем?

      – Я говорил тебе. За силой.

      – То есть камень даст тебе силу?

      – Да.

      – А я тебе тогда зачем?

      – Кто-то должен меня сопровождать. Кто-то, кому я мог бы верить.

      Юрген ничего не сказал. В который раз он испытал это болезненное чувство, так похожее на укол совести. Какое-то время они ехали молча. Впереди показались высокие деревья – степь уступала своё место лесу.

      – Здесь водятся волки? – спросил Юрген.

      – И не только они, – ответил Оташ.

      – А кто ещё?

      – Медведи. А чуть дальше бабр.

      – Бабр? – Шу прекрасно знал, что сарби так называли тигра, но решил этого не показывать.

      – Да, кажется, у вас есть какое-то другое имя для него.

      – Может быть, тигр?

      – Наверное.

      – А он на нас не нападёт?

      – Он же не идиот.

      – Скажи, а ты не боишься сейчас оставлять шоносар? – задал вопрос Юрген.

      – Меня не будет всего двое суток. Или чуть больше. Шоносар проживёт и без меня.

      – Но Сабира…

      – Что она может сделать?

      – Не знаю. Она меня пугает.

      – А ты не пугайся.

      – Послушай…

      – Эне, постарайся поменьше болтать сегодня, – перебил его Оташ. – Говори только по делу.

      – Это как-то связано с тем, куда мы едем? – догадался Юрген.

      – Да.

      – Я заметил, что ты не взял в дорогу мясо, только воду и хлеб.

      – Всё верно. Мы не будем есть мясо, пока не вернёмся в шоносар.

      – Значит, и охотиться ты не будешь?

      – Да. Боишься, что умрёшь с голоду? – с улыбкой спросил Оташ.

      – Вовсе нет! – возразил Юрген. – Два дня – это ерунда.

      – И хорошо. А теперь давай немного помолчим.

      Не то чтобы Юргену было трудно молчать, как раз наоборот – он привык проводить дни, ни с кем не общаясь. Здесь было другое: кода он оставался с кем-то наедине, ему казалось неловким любое молчание. Шу почему-то считал своим долгом что-то сказать и часто сам же страдал от этого. Но молчание всегда немного пугало. Однако Оташ сказал молчать. Юрген хотел подумать о чём-то приятном, но в голову как назло лезли только какие-то дурацкие воспоминания. Почему-то припомнился Витольд. Интересно, как ему там сейчас жилось в Яссе? Неужели его жена ему всё простила? И вылечился ли он от своей дурной болезни?

      Юрген бросил взгляд на Оташа. Его лицо выражало абсолютное спокойствие.