Сколько себя помню… Том второй. Хроники неорганической жизни. Павел Сильчев

что-то сказал полиции, чтобы его арестовали. Он хороший торг, он заботился обо мне и никогда не делал ничего дурного.

      Торг был зол и негодовал так сильно, что помещение быстро наполнилось отрицательным эмоциональным зарядом. Это действовало и на мое состояние, подталкивало в эту пропасть. Но нам нельзя было допускать конфликтов. Слишком многое было поставлено на карту. Я попытался изолировать себя от посторонней агрессии и успокоиться.

      – Может он думал, что заботится о тебе, когда сегодня ночью с тремя сообщниками проник в мой номер в отеле и приставил мне нож к горлу. Они потребовали коды доступа к этому кораблю, хотели убраться с этой планеты. Его сообщники признались полиции, что не собирались оставлять меня в живых.

      Когда я отказался давать коды, один из них выстрелил в меня из атомного пистолета, но оружие было неисправно и взорвалось. Потом начался пожар, паника жильцов, общая эвакуация. Мне удалось вытащить твоего контуженного взрывом отца из оцепленного здания.

      – С чего бы тебе это делать? Ведь, по твоим словам, они хотели убить тебя? – Казалось, что Коко не верит ни единому моему слову.

      Но я знал действие правды. Мыслящие существа часто чувствуют не только ложь, но и правду.

      – Мне позарез нужен был навигатор. Скорее всего, ты единственный торг-навигатор в этой системе. Он рассказал мне о тебе до того, как все началось.

      – Но ты мог бы что-то предпринять, чтобы предотвратить арест! – Он все еще негодовал, и меня это удивляло.

      – Я говорил ему, что надо торопиться, что полиция у нас на хвосте, что если оцепят тот муравейник, ареста избежать не удастся. Но он предпочел проигнорировать мои предупреждения. Камеры в отеле и его сообщники, которые рассказали полиции обо всем, не дали нам ни единого шанса. Мое неестественное поведение навлекло бы на нас подозрение, и нам бы не позволили покинуть эту планету. И тогда всплыло бы твое происхождение, служба безопасности Империи заинтересовалась бы твоей персоной и закрыла бы тебя в зверинце для опытов до конца дней. Вы бы лишились ваших жизней, а я навигатора и чистой репутации

      – Не верится, что он мог так поступить, – вздохнул он. – Не знаю, как мне теперь без него…

      – Ты же торг, а торги, как известно, не привязываются, не строят социальных связей, – удивлялся я. – Неужели вы так сблизились с этим стариком, что теперь у вас эмоциональная привязанность?

      – Мне все равно, как это называется, но я ощущаю себя полностью разбитым и опустошенным. Как он мог так поступить со мной?

      Я явно почувствовал его тоску и изумился еще больше. Когда так тоскуют гуманоиды, они всегда плачут. Это было удивительное открытие, которое противоречило общепринятому суждению о торгах. Если бы я был межвидовым социологом, то непременно заинтересовался бы этим фактом и, может быть, написал бы научную работу на эту тему.

      Общий фон в помещении улучшился с агрессии до печали. Это уже было что-то. Можно было переходить к делу.

      – Угрозы еще не миновали. Мы заручились поддержкой