Если женщина…. Сергей Борисович Янсон

здесь посидим…

      – Там и посидим заодно! Там Гитлер есть! Марки фашистской Германии! Гитлер и вся его преступная группа!

      – Нету там никакого Гитлера, – вдруг неожиданно даже для себя сказал Гриша и включил магнитофон.

      Женский голос запел о любви.

      – Гриша! Ты просто забыл! – воскликнул Сазонтьев.

      – Гриша прав…

      – Прав? Да? Пойдем посмотрим. Вот пойдем… Пойдем и ты увидишь: кто прав, а кто виноват… И что делать.

      Терпение у Сазонтьева кончилось. Он крепко обнял Марину и утащил. Гриша вздохнул, тихо поаплодировал, сел за столик и выпил вина. Откинулся в кресле, уперся взглядом в фотографию родителей на стене над диваном. Родители еще молодые, красивые, отец – с институтским значком на пиджаке, смотрели с фотографии строго и справедливо. Грише стало стыдно за весь этот бардак в их квартире. Он отвел глаза, подумал: «Надо бы куда-нибудь перевесить…»

      Из маленькой комнаты вылетел взъерошенный Сазонтьев.

      – Дура! – прошептал он криком. – Ну дура! Она же действительно хочет марки смотреть!

      Вышла Марина, погладила себя по бедрам, разогнала морщины на узком платье, спросила:

      – Что ж, Гриша, меня твой друг обманывает? Где марки?

      Марки были. Гриша их собирал до четвертого класса, потом бросил.

      – Внизу… В шкафу под книжками…

      – Вот оказывается как, – сказала Марина и посмотрела на Сазонтьева.

      Тот подошел к столу, сел и сказал:

      – Хочу выпить.

      Потом налил себе и выпил.

      – А как же марки? – ехидно спросила Марина.

      Гриша не удержался, радостно улыбнулся. Сазонтьев посмотрел на бутылки – вина оставалось мало.

      – Нам пора, – строго сказал он. – Завтра трудный день.

      – Куда это нам пора?

      – Домой…

      – А я домой не спешу…

      Марина села в кресло, взяла яблоко, аппетитно стала жевать.

      – Уже время, Мариночка…

      Сазонтьев показал ей свои часы и надавил пальцем на стеклышко так, словно мог выдавить оттуда Маринино согласие.

      – Милый мой! Тебя ждут дома! А меня мама не ждет, мне спешить некуда… Ты ведь человек широких взглядов?

      Надо ли говорить, как разволновались оба мужчины. Только один жег взглядом магнитофон и боялся дышать, чтобы не спугнуть удачу, а другой жег взглядом стол. Если бы взгляды мужчин обладали реальной энергией, квартира заполыхала бы в момент.

      – Мариночка, не глупи…

      – Не хочу я никуда идти… Дождь, может, скоро пойдет…

      – Никакого дождя не будет!

      Сазонтьев попыхтел немного, добавил:

      – Пить хочется… Гриша, покажи, где у тебя вода течет?

      Мужчины вышли на кухню. Сазонтьев включил воду, струя с шипением и брызгами ударила в грязную тарелку.

      – Ты б хоть посуду мыл! – гневно воскликнул Сазонтьев, вытираясь.

      – Я собирался…

      Сазонтьев сделал воду потише, недолго посопел, думая,