Злой город. Петрополь. Владислава Сулина

худенькая барышня не избежала внимания, правда, в основном, та её часть, что располагалась пониже поясницы.

      Воронин сидел рядом с водителем и курил в приоткрытое окошко.

      – Что-то долго сегодня возятся, – сказал он, глянув в боковое зеркало.

      – А куда торопиться? – отозвался Семён. – Вечером, чего, идём отмечать?

      – Получка-то только завтра, – удивился Воронин. – Чегой-то ты заранее?

      – А чего нет? Куда тебе сегодня спешить, к благоверной своей?

      – Да уж, – Воронин горько усмехнулся, снова посмотрев в окошко на неторопящихся грузчиков. – Не баба, а полковник в юбке, в последнее время совсем разошлась, какой уж тут отдых – на часик из дома не вырвешься. – Он шмыгнул носом и стряхнул пепел с сигареты в приоткрытое окно.

      – Дуры бабы, – поддержал Семён приятеля. – Вот не понимают они, что нельзя так с мужиками: ежели оголодает пёс, так и цепь сорвёт, и тогда уж всё, ищи ветра в поле!

      Воронин кивнул, затянулся, и снова бросил взгляд в боковое зеркало: здание Главпочтамта стояло в самом конце Почтамской улицы, фактически – в центральной части города, но на деле в стороне от основного шума и движения. Прямо напротив, через дорогу, высилось каменное, монументоподобное здание, на первых двух этажах которого располагался Стол справок. С Почтой его соединял коридор на уровне второго этажа, перекинутый через улицу.

      Улица пустовала, в нескольких метрах от фургона дворник в белом фартуке мёл вдоль тротуара, сгребая влажные осенние листья, скатывавшиеся в комки грязи. Фигуру дворника окутывал туман и он казался выцветшим. Выцветшими выглядели стены зданий, вся улица, небо и даже форма грузчиков, переносивших мешки с деньгами в инкассаторский фургон.

      – Тихо как… – пробормотал Воронин.

      – Чего? – переспросил Семён.

      – Да ничего. Тихо, говорю.

      – А. Так рано ещё, – Семён побарабанил по рулю. – На проспекте поживее. Но утром ездить хорошо, движение не такое сильное.

      – Точно, – кивнул Воронин, снова шмыгнув.

      – О, пора, – Семён подобрался и повернул ключ зажигания.

      Грузчики как раз занесли последний мешок, двое таскавших мешки залезли в фургон и, как полагается, заперлись изнутри. Один из сопровождающих напутственно хлопнул ладонью по дверям и оба забрались в легковушку. Семён, повернувшись в кресле, приоткрыл узкое слуховое окошко, крикнул внутрь:

      – Ну, что, парни, порядок?

      – Да, поехали.

      Водитель закрыл окошко и взялся за рычаг, Воронин сделал две быстрые, последние затяжки, выкинул окурок наружу и закрыл окно.

      – С Богом, – пробормотал он.

      Машины тронулись. Первым с улицы вырулил серый бронированный фургон, за ним, держась в нескольких метрах позади, ехал автомобиль сопровождения с двумя серьёзными парнями, имён которых Воронин не помнил: ребята из охраны всегда ходили особняком, как чёртова элита, будто водители какая-то другая, низшая