Баллада о Звездной Республике. Цикл «Алконост». Елена Долгова

не двигался. Похоже, он отключился, и Женька запаниковала, ведь отключиться могла и подача воздуха.

      – Товарищ Мартынов, вы как там – в порядке? – попыталась она докричаться до изолятора.

      По ту сторону переборки молчали – ни стука, ни звука. Она стащила шлем – свет горел как прежде, а Клара теперь спала беззвучно. Дверь изолятора не поддавалась, разбить закаленное стекло не стоило и мечтать. Женька собиралась уже вызывать Корниенко, когда заметила на столе забытый им прозрачный пластиковый стакан с недопитой минералкой.

      Воду она вылила, жирный отпечаток докторского пальца вместе со стаканом приложила к сканеру.

      Ничего не вышло. «Ну да, это же зеркальное отображение, право и лево наоборот».

      Женька щипцами разрезала тонкий пластик стакана и приложила отпечаток к сканеру изнаночной стороной.

      На этот раз Дверь с легким свистом раскрылась. Отключенный робот торчал в углу. Кровать пустовала, никакого Мартынова в изоляторе не было и в помине.

      «Ну, дела». Женька крайне огорчилась. Вывод напрашивался только один – Корниенко не сообщил о гибели пациента, пощадив нежные чувства девушки-стажера. Это выглядело некрасиво. Женька вовсе не была неженкой и на Земле уже сталкивалась с темной стороной медицины – люди умирали от тяжелых травм, порой не выживали после замены сразу нескольких органов на синтетические. Рецидивы опасных болезней еще случались в отдаленных уголках планеты, и тогда полузабытые инфекции собирали небольшую, но болезненную жатву. Хотя старики до конца сохраняли физическую форму и ясный ум, в конце концов они все равно уходили, обычно быстро и безболезненно. Смерть отступила от человечества на полшага, но не исчезла, и караулила своих жертв.

      «Мартынов видимо, в заморозке».

      Женька разблокировала кусочком стакана еще один люк и очутилась в морге с рядами ячеек, заглубленный в стену. Все кроме одной, пустовали. В той, которая не пустовала, обнаружилось полностью обнаженное ледяное тело с зашитыми разрезами от посмертного вскрытия. Кожа покойного была чистой. На правой руке темнело пулевое отверстие.

      «Да что же это такое…»

      Женька словно завороженная смотрела на эту простреленную руку, а потому не услышала чужих шагов. Обернулась она слишком поздно. Чужак стоял рядом. Его лицо выглядело полной копией лица мертвого Мартынова. Комбинезон почему-то опалесцировал.

      – А… вы кто… такой, а? – спросила Нечаева-младшая, заикаясь.

      В ответ ее попытались ударить по голове, но реакция, приобретенная катанием на доске, позволила уклониться. От громкого девичьего вопля содрогнулись переборки.

      – Женечка, ты чего? Чему обрадовалась? – спросонья невпопад спросила Клара.

      Копия Мартынова тем временем ретировалась из госпиталя прочь, а Женька, дрожа от пережитого потрясения, прислонилась к холодной стене морга.

* * *

      Вечеров и Ленц заняли отдаленный столик в кают-компании