Сказки Унылой Депрессии. Алексей Лишний

наша земля, – раздался скрипучий голос Колмака, самого уважаемого из стариков. – Здесь жили наши прадеды. Земля поможет нам. Боги защитят от вражеских стрел, а на врагов нашлют проклятье.

      Вешка затесался в толпу, искал того, кто бы одолжил ему пару дюжин стрел. Велуньские мужчины пришли с топорами и дубинами – не охотники они.

      – Чего колчан пустой? – заметил паренька старшина.

      Вешка молчал, опустив голову. Понимает ведь, что не успел – зачем мучает?

      – Ладно, сбегай ко мне в избу. Скажи Айне: пусть даст из запаса, что под лавкой. Ты меткий стрелок, Вешка. Тебе много стрел дадим, чтоб зря не пропадали.

      Сбегать поговорить с Айной его долго упрашивать не пришлось. Стал протискиваться сквозь нестройные ряды кряжистых воинов из Ерги – вынесло будто волной к забору. И увидел Вешка, почему люди волнуются.

      От края леса в сторону деревни шли они. Солнце только-только озарило вершины деревьев, и первые лучи плясали на шлемах и оружии чужаков. Словно блестящее море подступало к частоколу, чтобы смести всё на пути. Впереди шёл с мечом бородатый старик. Само воплощение Ахто, морского бога.

      Их слишком много. Одно дело услышать это от дозорных, другое – увидеть.

      Неужели всё? Конец?

      Никогда больше не будет праздника Солнца, сжигания кокко? Никогда не сидеть у вечернего костра? Не охотиться и не собирать грибы? Не услышать больше трелей соловья и стрекотания цикад?

      А главное – никогда не закончить повесть об Илме?

      И никогда, никогда, никогда не поймать случайного взгляда Айны?

      «Зачем они идут? – спрашивал богов Вешка. – Кто звал их сюда, на мою землю, на землю предков?»

***

      В своей долгой жизни Чур повидал многое. Но это поразило в самое сердце. Ясные добрые глаза налились кровью. Он видел, как у дорогих ему людей отрубали уши, руки, как мечи вонзались в животы, а стрелы проходили насквозь через шею, впивались в плечи. Мужчины, сильные, уверенные в себе, стонали от боли, истекая кровью в густой траве. Но их не слышали, топтали ногами и шли дальше через поваленный забор, под которым тоже громоздились тела.

      Старшина ещё отбивался, но он тоже не воин.

      «На что же я надеялся? На чудо?» – с отчаянием подумал Чур, разрывая ворот рубашки, чтоб дышалось легче.

      Шагах в пяти от него лежал убитый. Это Йоки, который говорил, что с врагами можно договориться. В руке он сжимал топор. Лезвие чистое, а обух в крови. Старик любил спорить с Йоки, когда тот начинал завираться и говорил лишнее. Всё, теперь и неважно, кто прав, а кто нет. У смерти одна правда.

      Чур не мог больше стоять на месте – он подбежал к убитому и с трудом выдернул топор из мертвой хватки. Сжал ничуть не слабее прежнего и поспешил в гущу сражения. Он будет мстить за друзей, за всех убитых. И за свою ошибку.

      Вдруг из-за угла избы выплыла огромная тень. Чур отпрянул назад.

      На него смотрел рогатый демон. Кудрявый, широкоплечий, лицо цвета глины