Призрак Шерлока Холмса. Анна Александрова

что-то нечленораздельное.

      – Понятно, – протянул доктор. – Будем, но позже. А сейчас молчите и п’осто слушайте. Вы попали в аваию, помните?

      Ваня прикрыл глаза, подтверждая, что помнит. Доктор продолжил:

      – Вы получили се’ёзную чеепно-мозговую т’авму. Хоошо, что вашу ‘азбитую машину своев’еменно заметили п’оезжающие мимо гаишники, они же и вызвали скоую помощь. Опеацию п’овели здесь, в неве’бинской гоодской. Скажу п’ямо, опеация была не из лёгких, и я сам не до конца веил в её успешный исход. Мы вытащили из вашей чеепной кообки двенадцать костных осколков…

      Из-за спины доктора послышались судорожные рыдания, переходящие в истерику. Айболит отвлёкся от Вани и переключился на его мать:

      – Ну-ну, Веа Николаевна, всё же позади, теперь уже точно всё хоошо. Так замечательно де’жались, и вот на тебе! Лидочка! – крикнул доктор в открытую дверь, и в палату впорхнула молоденькая медсестра. – П’инеси-ка успокоительное! А ещё лучше подготовь-ка место в седьмой палате и капельницу с глюкозкой. Пойдемте, Веа Николаевна, я вам диазепамчик поставлю, надо отдохнуть, а то окажетесь в соседнем отделении, кому же я тогда сына буду выписывать?

      Доктор увёл рыдающую мать, и Ваня остался один. Он прикрыл тяжёлые веки и стал прислушиваться к своим внутренним ощущениям. Боли он не чувствовал, только в голове слегка шумело, как будто к уху приложили морскую раковину и она делится звуками далёкого моря. Ваня пролежал так минут пять, когда услышал неловкое покашливание, и уже знакомый голос с лёгкой хрипотцой осторожно произнёс:

      – Журналист, ты спишь?

      Ваня мгновенно открыл глаза, обводя взглядом окружающее пространство. Над ним, виновато улыбаясь, склонялся Григорий Здравин. Соответствуя своей фамилии, он пребывал в полном здравии, и на лице его не было ни единой царапины.

      – Да уж, сильно тебя покорёжило, – осторожно подбирая слова, говорил Здравин. – Я уж думал, конец тебе, когда твою разбитую черепушку увидел. У сестрички в скорой вообще припадок случился… тоже мне медичка, блин. Но главное, что жив. Правда?

      Ваня снова прикрыл глаза в знак согласия, не в силах произнести ни слова. А Здравин, понимающе кивнув, продолжил:

      – Я вот чего пришёл. Ты прости меня. Из-за меня всё это произошло. Видать, где-то по делу Столыпко на гнилую точку надавил. Ещё бы знать, где именно… Но ничего, я их вычислю, никуда не денутся, – мощная челюсть нервно задвигалась, а стальной взгляд упёрся в стену. Спустя мгновение, выражение его лица вновь сменилось на виновато-участливое. – Ты только выздоравливай поскорее, мне твоя помощь нужна будет.

      Ваня не произнёс ни слова, но удивление, отразившееся в его глазах, донесло до Здравина суть возникшего вопроса.

      – Я сейчас, понимаешь ли, никому в отделе довериться не могу. Да и с тобой мы, можно сказать, кровью связаны… Нам вместе быть надо, – попытался объяснить Здравин внезапно возникшее доверие к представителю столь ненавистной ему профессии. – Но ты сейчас голову этим не забивай.