О Русь…. Валерий Дудаков

из темени сырой.

      Вишнёвый лиственный окрас,

      Вобрав с прохладой побежалость,

      Не режет взор, какая жалость,

      Что так недолог света час.

      Сорвёт «Покров», коль скор и храбр,

      Покров осенний пёстрых платьев,

      Ноябрь с похмелья всё растратит,

      Что золотой собрал сентябрь.

      Лосиный остров

      Прошла зима, подчас не видишь просто

      Как тягостно снег сходит в феврале,

      И пятна, тая, мне напомнят остров,

      Что рисовал я в детстве на стекле.

      Его увидел как-то на картине,

      Он в сизой дымке средь болот застыл,

      Больной художник утра лёгкий иней

      Нетрезвой кистью тонко выводил.

      За Яузой, селеньем Богородским,

      Тянулся остров к северным краям,

      И, окружённый порослью неброской,

      Приютом был лесных лосей стадам.

      В наш пятый просек в век тирана злючий,

      Когда живое, что стремилось в рост,

      И было проволокой строгой и колючей

      Оцеплено по человечий рост,

      Под летний вечер лоси забегали,

      Прельщал их вкус черемухи хмельной,

      И взрослые и дети их встречали

      С испугом, но поили их водой.

      Кто прав – пойми, но слушай, Боже правый,

      В загоне тесном часто жить невмочь,

      И рвали лоси проволокой ржавой

      В слезинках жарких плачущую плоть.

      Срывали губы гроздья спелых ягод,

      Катилась кровь ложбинкой между мышц,

      Но вкус свободы был зело так сладок,

      И раздвигались тяготы границ.

      Зимние проводы

      По В.Г. Перову

      Обветшавшей зимой,

      по проталинам чёрным, немытым,

      Где лишь только нетрезвый ямщик

      пробираться бы смог,

      Всё кружится вокруг

      вороньё неумолчною свитой

      И вздымает рогожки углы

      чуть хмельной ветерок.

      Будет спутником им

      надышавшийся соком бродящим

      Бесшабашно весёлый

      весенний шальной шалапут,

      И застынет слеза на глазах

      и на дрогах дрожащих

      В путь тяжёлый, последний,

      лошадки тяжёлую кладь повезут.

      И потянется след по равнинам

      и снежным заносам,

      По сплошной целине,

      где во век не делилась межа,

      Встанет зимнее солнце

      холодным застывшим вопросом,

      Псы завоют по бабьи,

      от ветра хвостами дрожа.

      Голос чей-то глухой

      от нездешней немеренной силы

      Тихо скажет: «Прости»,

      со святыми покой отпоёт,

      И коснувшись крылом

      снежной кромки у края могилы,

      В безвозвратную даль,

      помолясь, навсегда позовёт.

      Чья же это судьба,

      видно лишних для жизни, немногих,

      Прошумела и сгинула вмиг,

      не оставив следа,

      И монашия братия

      в чёрных одеждах и строгих

      Им поклон