Ромашки в саду. Наталья Георгиевна Шамшиева

никак не могу, я, кажется, совсем бодрая, – вздохнула я.

      – Я знаю один секрет, как легко уснуть, – сказал он.

      – Какой? – я даже присела на кровати, так мне хотелось узнать еще одну тайну.

      – Нужно считать мысленно до ста, – со знанием дела ответил брат.

      – Это я умею,– на несколько минут в комнате стало тихо. – Все равно не спится, – пожаловалась я позже. – Уже больше 50, и ни в одном глазу нет сна.

      – Ты просто не так считаешь, закрой глаза и считай овец, – уточнил брат.

      – Каких овец? – не поняла я.

      – Ну, тех, которые перепрыгивают через забор, – и показал руками, как животные прыгают, вырисовывая дугу в воздухе.

      – Забор? – переспросила я. – У меня нет ни овец, ни забора, придумай что-то другое, – я почти обиделась.

      – Хорошо. Давай считать звезды в окне, – предложил со вздохом Никита.

       Мы лежали на своих кроватях около печки, так как это самое теплое место в доме. На улице была зима, в этом году особенно злая. Я думаю все потому, что было мало снега. Луна светила очень ярко. Будь я сейчас в лесу, то не испугалась бы – настолько было светло для ночи. Окно наполовину затянулось причудливыми узорами, которые оставил нам в подарок дед Мороз. (Иногда утром я проводила по этим виткам мерзлого инея пальцами, повторяя движения волшебника, но так и не могла понять, как так получается: он рисует с улицы, а рисунки выходят внутри дома).

       На окнах висели шторы. Но они были не от потолка до пола, а всего лишь наполовину: с двух сторон посередине окна в откосы были вбиты гвозди, через которые натянули толстую прочную веревку, на которой и висели шторки, свисавшие только до подоконника. Они были тоненькие, бледно-розовые, так что сквозь них все равно была видна тень от рисунков на окне. А вот в остальной, верхней, половине окна виднелось все небо полностью. Черное, с яркими точками в виде маленьких звездочек, оно всегда притягивало взгляд. Огромный тополь, который бы мог закрыть собою мое небо, рос немного правее, и нисколечко не мешал смотреть в темноту.

      – Раз, два, три, четыре…, – начала считать я вслух и задумалась. – А сколько всего звезд на небе?

      – Очень много, у них нет точного числа, это называется бесконечность, – брат был жутко умный.

      – У звезд на небе нет своего числа? Как мне их жалко, – ответила я.

      – Да нет, глупая, их невозможно сосчитать, им просто нет конца. Ни один ученый в мире не знает точно, сколько их всего, – успокоил меня брат.

       Я подумала, что это ученые глупые, а не я, раз не могут сосчитать, и никакая это не бесконечность.

       Вот же, их всего пять.

       С этими умными мыслями я и уснула.

      История третья. Про большие деньги и воображение.

       Мы сидели в зале, и мне было нечем заняться: новых книжек из библиотеки не принесли, старые читать не хотелось, в куклы одной играть тоже совсем не весело.

      – Когда мама придет? – спросила у брата. Он-то знал, что делать всегда. Вот сейчас сидел