Принцесса поневоле. Макар Файтцев

Не спится Трегиру, вот и звонит. Могут из США– там у них день. Да из той же Москвы. Этот тут ночь– а у них только вечер наступает. А так в основном– как охранники сидим, чтобы хулиганы не забегали– улыбнулась Анжелика.

      – О–о–о, – Слава улыбнулся, – Вы армеец, похвально. И это интересно?

      – Да, армеец. А что? Приходи, посмотришь.

      – Нет, мне некогда. Учиться надо.

      – Анжелика, родители–то знают, что ты сегодня опять ночевать не будешь? – Владимир Иванович помнил тот первый раз, когда в шесть утра им позвонила плакавшая Махабат Тимировна и спрашивала, что делать, её старшая дочь не пришла ночевать. Это было около двух лет назад, Анжеле было двенадцать лет. Они тогда только познакомились. Потом Анжелика часто не ночевала дома, но она после того случая всегда стала предупреждать родителей, чтобы её не ждали. Но они всё равно теми ночами, когда дома не было Анжелики, спали плохо. Это она думала, что она уже взрослая, а для них– она оставалась их маленькой дочкой.

      – Знают, они привыкли.

      – Говорят, по твою душу москвичи приехали. – В этом маленьком городе новости распространялись очень быстро. А сохранить что–то в тайне было практически не возможно.

      – Ну, вы прямо меня слишком высоко цените. Не по мою. Просто я оказалась связующим звеном между свободцами и армейцами.

      – Это как?..– Слава взглянул на Анжелику по–новому. В его взгляде появился интерес.

      – Да очень просто. Я их консультирую, чего не следует делать. Если они не слушают, то армейцы потом им объясняют это же, но на практике… Ладно. Это не интересно.

      – В школе–то у тебя как дела? – спросила мама Марины– Любовь Петровна: пухлая невысокая женщина с большими тёмно–синими глазами и короткими светло–русыми волнистыми волосами.

      – Нормально. Ладно. Меня машина ждёт.

      – Какая машина? – не понял Владимир Иванович.

      – Ну у нас, тех, кто дежурит, привозит и отвозит дежурная машина.

      – Ну прямо всё как у нас.

      – Спасибо за вечер. Мне, действительно, пора. А тем, кому интересно, приходите в армию.

      – Ты, давай не пропагандируй и с правильной дороги молодёжь не сбивай…

      – Так тех, кто не хочет, ну никак с прямой дороги не собьёшь. А потом, почему Вы думаете, что у нас плохо. Ну скажите, где ещё в городе семи–десятилетние дети могут научиться водить машину? Или, разве в городе есть конная секция или школа юных каскадёров, секция фехтования? В гимнастику принимают только маленьких девочек, а если тебе тринадцать, то ты уже старая? Ведь у нас практически каждый может найти себя там, где хочет. А языки? У нас есть Митко– цыганёнок. Так он пятерых цыганскому языку обучает. И свои тимуровцы есть, и няни усатые…

      – А зачем им цыганский язык? – спросил Серёжа. Они дома говорили в основном на русском. И он стал постепенно терять навыки родного языка.

      – А я откуда знаю. Вот захотелось людям цыганский выучить. Говорят, что цыганские романсы нравятся. А потом история этого народа очень интересная…

      – Ну прямо, не армия, а клуб по интересам. – воскликнул Владимир