Дитя души. Мемуары. Константин Леонтьев

уходя, поп Георгий, и когда Петро увидал его из окна и стал просить старца, чтобы выпустил его, поп Георгий сказал ему: «Ты очень хорошо сделал, мой сын, что убил злого врага нашей веры, но если я тебя не выдам агарянам за это, то меня, старика несчастного, они удавят позорно и тело мое поруганию предадут. Поэтому я тебя выдам начальству».

      Заплакал Петро, но делать было нечего; на окнах были решетки толстые, и уйти ему было нельзя.

      Пошел тогда старик кликать клич по селу, и созвал людей, и ободрил их, и сказал им громко: «Люди-христиане, отчего вы все так напуганы? Не бойтесь, я говорю вам. Пойдемте, свяжем прекрасного Петро, нашего крахта-кандильанафта, и предадим его начальству неверному, чтоб его удавили, а не меня. Ибо я за него поручителем».

      Образумились люди, отворили двери, связали Петро и отвели его в город.

      В городе сарацыны[19] судили Петро за убиение янычара и присудили повесить его в пятницу на большой площади, на ветви большого платана.

      Было это пред самою Пасхой, и благочестивые христиане по тюрьмам к празднику, для спасения души своей, посылали хлеб, елей, рис и баранов для раздачи плененным, заключенным людям.

      В то время сидел и Петро в особой темной и тесной комнатке на сырой земле, в тяжких цепях скованный, молясь угоднику Николаю и апостолу Петру и проливая слезы над черною судьбою своей.

      Пришел в тюрьму тогда один великий купец христианский, чтобы при себе велеть раздать милостыню заключенным; имя ему было Хаджи-Дмитрий[20].

      Был он в городе великий богач, и дружбу большую имел с самим князем того города, и много денег князю давал, когда тому было нужно. Он носил каждый день длинную шелковую одежду из дорогого сирийского шелку и шубу многоценную, всю из куницы и соболя, и колпак на голове его высокий также из куницы и соболя был.

      Хаджи-Дмитрий сказал стражам:

      – Покажите мне этого разбойника, крахта-кандильанафта, прекрасного Петро, который благородного агу[21] нашего умертвить осмелился. Покажите мне его, чтоб я мог ему в очи плюнуть за это и наругаться над ним.

      Стражи с радостью впустили Хаджи-Дмитрия к Петро. Хаджи-Дмитрий поднес к лицу его фонарь, и когда Петро приподнял на него прекрасные очи и сказал ему:

      – Эффенди[22], спаси меня! – Хаджи-Дмитрий плюнул ему три раза в очи и воскликнул:

      – Пусть Св. Николай и апостол Петр спасают; а я тебе не спаситель, ибо ты нашего благородного агу умертвил!

      И, громко ругая его, закричал слугам своим, которые за ним корзины с пищей носили:

      – Этому негодяю крахту-кандильанафту прекрасному не давать ни крохи от хлеба нашего, ни косточки от мяса нашего и ни капли елея!

      И вышел из тюрьмы хитрый купец.

      Тотчас же пошел он к князю, поцеловал край его одежды и сел у ног его на ковре.

      А князь был гневен в тот день и молчал.

      И Хаджи-Дмитрий долго не молвил слова ему, чтобы свою душу не погубить.

      Наконец грозный князь сказал ему:

      – Что

19

Сарацины – так европейцы называли сначала арабов, потом вообще магометан, нехристиан, против которых предпринимались крестовые походы.

20

Хаджи – почетный титул мусульманина, совершившего хадж (паломничество) в Мекку.

21

Ага – в султанской Турции титул военачальников.

22

Эффенди – в Турции слово, употребляющееся как вежливое обращение к мужчине.