Правила обманутой жены. Евгения Халь

так обидно стало в этот момент, что из глаз хлынули слезы. Пряча от него лицо, я вытерла их перчаткой. Прав он, этот холеный наглец. Но все равно обидно до невозможности!

      В этот момент мой муж Дима взглянул прямо на нас через витрину.

      – Да сядьте вы, каланча! – я дернула его за рукав пальто, заставляя пригнуться. – Сейчас нас попалите!

      В пылу спора я прижалась к нему, чтобы Дима не засёк меня за машиной, и не заметила, что наступила на полу кашемирового пальто этого наглого мужика. Крепко так наступила, основательно, всей подошвой сапога.

      – Не намерен больше участвовать в этом дешевом водевиле! – прошипел мужик и резко встал.

      Раздался сочный и громкий треск, пальто порвалось. Светло-бежевый лоскут остался под моей ногой.

      – Ну прекрасно! Достойный финал глупой комедии! – с досадой прошипел он.

      – Извините, ради бога! – зашептала я, подняла лоскут и протянула ему. – Вот, возьмите. Я не хотела. Правда! Это ненарочно! Господи, как неловко вышло!

      – Да не переживайте! Это всего лишь тряпка, – отмахнулся он.

      – Это очень дорогая вещь. Я занималась пошивом, так что разбираюсь, – я снова попыталась сунуть ему в руку лоскут.

      – Это тряпка. Дорогая, пафосная, но тряпка. Тут вот вся жизнь трещит по швам, и ничего, справляемся. Извините меня за резкость, девушка! Обычно не позволяю себе так разговаривать с дамами, – он скинул пальто, остался в темно-синем пиджаке, облегающем мощную фигуру с широкими плечами, и таких же темно-синих брюках.

      Пригибаясь, он побежал прочь, на соседнюю улицу. Видимо, оставил там машину. Такие, как он, пешком не ходят. На минуту задержался на углу, швырнул пальто в мусорный бак и скрылся в подворотне.

      На душе стало мерзко до невозможности. Я вдруг увидела себя со стороны. Сижу за чужой машиной, слежу за мужем. Вся в снегу, замерзшая, заплаканная, а еще грубая и дерзкая. Какая муха меня укусила? Господи, как же я дошла до жизни такой?

      Короткими перебежками, пригибаясь, я добежала до мусорника. Пальто лежало сверху. Быстро цапнув его, я бросилась бежать к машине, которую припарковала на соседней улице.

      Замерзшие руки соскальзывали с руля и панели управления. Скорее завести машину, включить печку и прочь отсюда! Домой, к сыну. Не могу я больше видеть этого всего!

      Машина завелась. Тепло быстро разморило меня. Пальто незнакомца лежало на пассажирском сидении, сиротливо сжавшись. Ну и зачем я его взяла? У меня же никаких контактов этого мужика. Разве что в карманах что-то заваляется.

      Чувствуя себя преступницей и одновременно дурой – какое сочетание, а? – я быстро обыскала карманы. В них обнаружился айфон последней модели, я такие видела в рекламе, и элегантная черная пластиковая визитка, на которой белели четкие белые буквы:

      «Платон Александрович Аверин, арт-дилер, картинная галерея «Лунный свет».

      Дальше шли номера телефонов и адрес. Адрес был знакомым. Это явно где-то на Патриках, здесь, неподалеку. Да, непростой мужик. И имя такое, как и он сам, претенциозное: Платон. Телефон я сразу отключила,