Как с гуся вода. Татьяна Луганцева

закрытый колледж для девочек в Англию. Пусть получает образование и познает реалии жизни.

      – Но это неправильно… она не должна быть одна, да еще в таком возрасте, – упорно повторила Снежана.

      – А вы-то сами знаете, каково это? – Он вновь сощурил свои жесткие серые глаза с холодным металлическим отливом.

      – Жить одной, вдали от близких? Знаю. Жизни это действительно как-то учит, но отнюдь не самым ее приглядным сторонам. А вот острое чувство одиночества и желание любви здорово мучают человека, – сказала Снежана.

      – Любви? – презрительно усмехнулся Всеволод Владимирович. – Чушь собачья! Вы поощряете девчоночий интерес к мальчикам?

      – Но это как раз вполне нормально! Заявляю, как педагог с высшим образованием!

      – Если бы я узнал, что моя дочь встречается с каким-нибудь сопляком, я бы положил этому конец в тот же день! И уж поверьте мне, не поскупился бы на любые способы, методы и средства. – От резких слов хозяина дома повеяло таким холодом, что Снежана ему сразу же поверила. Ей стало совсем неуютно.

      – Вы… запретите ей любить? – спросила она.

      – Если понадобится, проявлю всю свою жесткость и силу воли. А сейчас, в ее тринадцать лет, еще рано об этом говорить. Вы учительница или сводница? О чем мы, собственно, беседуем? – вдруг вспылил он, нервно закуривая толстую сигару.

      – Учительница…

      – Вот и помните об этом!

      «Знай свое место», – мысленно перевела Снежана.

      – И потом: она – моя дочь. Если я почувствую, что с ней что-то не так, – приглашу на дом психолога.

      «А ведь может оказаться уже поздно, – подумала Снежана. – Да и существует ли у вас, Всеволод Владимирович, какой-либо орган, которым вы смогли бы что-то почувствовать?»

      – Снежана, что вы сами знаете о любви, чтобы разглагольствовать об этом с моей дочерью? – спросил он, немного успокоившись.

      – Не волнуйтесь, Всеволод Владимирович, я знаю свои обязанности и имею представления о пределах подобных разговоров с девочкой-подростком.

      – Я спросил о вас. – Хозяин дома растянул тонкие губы в неприветливой улыбке.

      – Обо мне? – Снежана подняла бровь. – Не вы ли сами напомнили мне о моем месте и границах моей деятельности? Думаю, рассказ о моей личной жизни не поместится в эти жесткие рамки.

      Всеволод Владимирович встал, обогнул стол и подошел к Снежане.

      – Ну же, не сердитесь! Присаживайтесь. Я хочу с вами поговорить.

      «Наконец-то соизволил предложить мне стул. Стою перед ним, как крепостная крестьянка!»

      – Ну же, расскажите мне о себе, – смягчив тон, проговорил Всеволод Владимирович, пытаясь расположить к себе собеседницу.

      Но вряд ли Снежана попалась бы на этот крючок. Она прекрасно знала, каков ее хозяин и на какие меры он пойдет, если что-то или кто-то не подчинится его воле. Всеволод Владимирович был весьма видным, по-своему красивым мужчиной лет сорока, с жёсткими темно-пепельными волосами, серыми глазами и плотно сжатыми губами. Он предпочитал классические мужские костюмы и