Вопреки всему. Лия Захарова

себе что-нибудь такое, чтобы ты выглядела достойно. – сказал отец.

      – Но у меня полно платьев! – попыталась возразить Ангелина.

      Отец посмотрел с досадой:

      – Когда я тебя приучу жить на широкую ногу? Ты живёшь, словно у нас денег не хватает, как-будто мы бедствуем! Я хочу, чтобы все видели, что ты живёшь в изобилии!

      – Да не люблю я это хвастовство, пап! Зачем это надо, я не понимаю!? – сказала Ангелина.

      – А я хочу, чтобы все видели, что мы богаты, хочу чтобы мне завидовали! – сказал отец. – Поэтому даже не спорь! Делай, как я тебе говорю!

      Ангелина выбрала себе платье на свой вкус. Оно ей показалось, что оно очень красивое и изящное.

      – Тебе это понравилось? – с недоумением спросил отец.

      – Да. – ответила Ангелина.

      – Ну ладно, дело твоё. – сказал отец. – Только оно простенькое какое-то.

      К назначенному часу они прибыли в дом Константина Геннадьевича. Семьи громко поприветствовали друг друга, мило улыбаясь, обнимаясь.

      – Ангелина, детка, что за платье у тебя? – нарочито громко сказала Софья Павловна.

      – Красивое, правда. – не подозревая подвоха спросила Ангелина.

      – Ну… Как сказать… Как будто из секонд-хенда. – ответила Софья Павловна скривив губы. – Но цвет да, цвет спасает положение и вроде даже тебе к лицу…

      Стас поднял брови и растянул улыбку до ушей и было непонятно, ему понравилась колкая шутка матери или нравится платье Ангелины.

      Лицо Петра Николаевича сделалось пунцовым. Он метал в Ангелину испепеляющие молнии.

      Константин Геннадьевич хмыкнул и обняв Петра Николаевича за плечи громко сказал:

      – Пойдёмте к столу! Обед остывает! А повариха, между прочим очень старалась и ужин получился просто изумительным! Я уже даже пробу снял.

      Весь вечер Ангелина сидела за столом расстроившись, не поднимая глаз, она даже не хотела есть, только пила сок.

      Софья Павловна наоборот, была весела, шутила, громко смеялась…

      Наконец этот вечер закончился. Всю дорогу и дома, отец выговаривал дочери, что он в очередной раз оказался прав, что Ангелина ничего не может сделать как надо. Всё приходится делать самому и даже платья дочери выбирать.

      – Весь вечер испортила ты своим платьем, Ангелина! – подытожил он.

      И тут Ангелина не выдержала:

      – А мне оно нравится! Я не собираюсь делать так, как всем вам нравится! – вдруг закричала она и расплакалась. – А ты! Ты должен был заступиться за меня перед этой горгульей!