На руинах Миглаха. Легенда о Дигоне. Николай Львович Сибилев

совершенно неудобных позах. Дигон хотел было понять систему, созданную тренером, но в конце концов прекратил эти тщетные попытки. За долгие месяцы занятий, при незначительной помощи магии, его физическая сила возросла многократно, осанка стала бравурной, а мышцы налились мощью, обрели объём и рельеф. Казалось, он стал выше и подбористее. Даже выражение лица слегка изменилось: ранее спокойное и рассудительное, малость одутловатое, как и у большинства цифиров, сейчас стало выразительным, горделивым и пылким. Обозначились скулы, прятавшиеся до этого под гладкими щеками. Профиль стал походить на героя с картин, иллюстрировавших мифы и легенды для маленьких воспитанников школ Домов Миглаха. Серые тусклые глаза потемнели, запылали страстью и дерзостью. Ученичество явно шло ему на пользу.

      После тренировки мышц Дигону позволен был час отдыха перед сытным обедом, сменявшийся изучением книг древних эпох, воссозданных Целумом по памяти. Ох, как много отдал бы Дигон за такие знания тогда, в прошлой жизни, собирая по крупицам тщательно скрываемую главами Домов информацию. И он узнавал намного больше, чем могли они спрятать. Об истории мира до катастрофы, с самого её истока. О создании Миглаха Изначальной Матерью, Теллур, как её звали во внешних мирах, и о том, как Уран стал Держателем, получив в этом мире прозвище Целум. О том, как совместными силами они вытянули из Хаоса, обуздали и упорядочили неразумные сущности стихий и прочие энергии сотворённого мира. О том, как прошли тысячи лет благоденствия под началом того, кем был его нынешний наставник. И о том, о чём в Домах не было даже легенд – про множественность пространства. Про то, что Плерома, объединяющая миры высшие и низшие с нашей реальностью, почти бесконечна. Про различные планы бытия, содержащие неисчислимое множество миров, планет и существ, их населяющих. Как физических, так и тех, кому чужда грубая материя. О том, что и сама Плерома, возможно, лишь часть чего-то ещё большего, невообразимого и непознаваемого в рамках мышления даже Целума. О сущностях высших, развитых и всесильных, конструктивных и созидательных. И про созданий низших, иногда не менее сильных, чья цель существования – разрушение и энтропия. О перманентной борьбе между первыми и вторыми, происходящей на всех планах, во всех эонах и на тысячах планет. И о об общем равновесии, которое складывается из побед и поражений обеих сторон. О великих бессмертных и про несчётные сонмы тех, кого смерть рано или поздно настигнет. Про грозные пророчества, которые сбылись, и которым, к счастью, не суждено было воплотиться. И про многое, многое, многое… Дигон каждый день с трепетом и волнением ждал книжных часов, как ждут юнцы на первое свидание свою возлюбленную.

      За книжной наукой шли два часа обучения боевым техникам – рукопашному бою и владению холодным оружием. Вот уж где Целум изгалялся на все лады в мастерстве и искусности. Видимо, в своё время он был неподражаем в боевом деле, и обучать военному ремеслу мог до скончания веков. В первые недели Дигон только