Полёт фантазии. Ирина Ребони

было быть! – бодро сказал тот. – Молодой здоровый организм обязан

      был со всем справиться. Считайте, что родились в рубашке, – обратился он ко мне, – если бы удар пришелся чуть выше и чуть глубже, мы бы с вами сейчас не разговаривали. Вы это понимаете?

      – Пить, – ответила я.

      Только после этого вняли моей просьбе.

      – Надо позвонить на работу, предупредить, – этой фразе я отдала все свои силы и тут же уснула.

      Лишь на следующий день я смогла общаться с людьми.

      – Почему я не умерла? – спросила я Макса.

      – Ничего себе вопросики задаешь! Видимо, Богу было так угодно.

      – Но, в первых трех случаях инъекция была смертельной! Смерть наступала мгновенно! – пояснила я.

      – Женя, это ты о чем? – нахмурился Макс. – Какие инъекции? Тебя ударили ножом.

      – Не может быть! – пробормотала я.

      Вдруг подумала, что Макс считает меня сумасшедшей, и это почему-то меня

      развеселило. Я рассмеялась и сразу в этом раскаялась, так как ощутила резкую боль в горле и груди. Врач предупреждал, что таковы последствия наркоза. Макс с тревогой смотрел на меня.

      Я рассказала ему о заметке в газете и о том, как и почему очутилась в пятницу на Потемкинской улице.

      – Ты у меня сразу два камня с души сняла. Во-первых, я убедился, что у тебя с головой все в порядке, а, во-вторых, думал, что там у тебя было назначено свидание.

      – Значит, ты до сих пор не понял, что я – не многостаночница?

      – Теперь понял, – засмеялся он.

      – Надо же сообщить на работу! – озаботилась я.

      – Уже сообщил.

      – Что ты сказал Роману Ивановичу?

      – Что ты у них больше не работаешь.

      Слезы хлынули из моих глаз:

      – Зачем ты это сделал? Почему распоряжаешься мной? На что я буду жить, когда выйду из больницы?

      – Это мы обсудим потом, а сейчас тебе предстоит встреча со следователем. Он уже

      ждет за дверью. Я обещал подготовить тебя, а ты ревешь. Нехорошо! – Он нежно прикоснулся к моим губам. – Все будет хорошо! Просто замечательно! – и вышел.

      Следователем оказался мужчина лет сорока, в меру деловой, в меру приветливый. После уточнения анкетных данных он приступил к допросу, который назвал беседой:

      – Что вы делали в пятницу вечером на Потемкинской улице?

      Я перебила его:

      – В тот вечер еще кто-нибудь пострадал именно там, на Потемкинской?

      – Это не имеет отношения к делу.

      – Еще как имеет! – не согласилась я.

      – Да, был еще один пострадавший.

      – Хрупкая длинноволосая шатенка лет двадцати пяти-тридцати погибла от смертельной инъекции? – возбужденно спросила я.

      – Да, – он удивленно смотрел на меня. – Откуда вы узнали об этом? Она была убита,

      когда вы были уже в больнице. В газетах об этом не писали.

      – Мне, признаться, эти два дня было не до газет, – заметила я и рассказала ему о заметке в «Криминальном чтиве», своих выводах и плане написания рассказа.

      – Почему