Дыхание разума. Павел Борисович Гнесюк

рижимаясь боком к двухэтажному каменному зданию и посматривая из-за угла, – куда местные подевались.

      – Не нравится мне эта тишина, – сквозь зубы процедил Тараник. – Притаились гады, ждут, когда мы выйдем на открытый участок, чтобы перебить нас всех.

      – Может я метнусь до соседнего дома, товарищ капитан? – Прошептал лейтенант Сорокин.

      – Я тебе метнусь, – Тараник повернул голову к Сорокину и помахал кулаком у него перед носом. – Давайте братцы выждем несколько минут, может кто и объявится.

      Пятеро русских солдат привалились к пыльной стене дома, посматривая по сторонам в ожидании нападения, каждый из них в напряжении коротал минуты отдыха до приказа. Капитан, сидевший возле угла дома, заметил, как от соседнего строения вышла женщина в темном облачении, катившая перед собой небольшую тележку с каким-то скарбом.

      – Иван, давай метнись до бабки, – распорядился Тараник, – спроси у нее про гансов.

      – Есть, товарищ капитан, – тихонько обронил Сорокин и через минуту уже оказался возле старухи.

      Поздоровавшись по-польски, Иван задал вопрос, интересовавший всю разведгруппу. Пожилая женщина отпустила свою торбу, о чем-то тихонько запричитала, на вопрос русского солдата ответила громко, что до ушей разведгруппы долетело "Nie!". Она несколько минут то ли рассказывала, то ли умоляла Сорокина что-то непременно выполнить, а после всех его расспросов несколько раз указала вдаль рукой. Когда солдат простился со старой польской женщиной, она немного постояла, посмотрела ему в след, осветила его в спину крестным знамением и покатила свою тележку дальше. Когда Иван вернулся, вся группа была на ногах, каждый стряхнул с себя пыль, капитан не дал Сорокину произнести ни слова.

      – Понятно, – вздохнул облегченно Тараник, – фашистов в городе нет.

      – Так точно, товарищ капитан, – доложил лейтенант, – фрицы еще вчера утром в спешке покинули город.

      – А где же местные, – влез в разговор Веретенников.

      – Одних немцы убили, другие ушли из города, – начал говорить Иван, дождавшись одобрительного кивка командира, – оставшиеся в живых бояться и прячутся по домам.

      – Странная на вид старуха, – задумался капитан, – тебе так не показалось.

      – А что в ней странного, товарищ капитан, – Иван потер лоб. – Бабка последняя из оставшихся в живых из местных монахинь, направилась в какой-то монастырь, полагая, что он уцелел.

      – Ладно, хватит тут штаны просиживать, – приказал Тараник, – возвращаемся.

      – Товарищ капитан, мне монахиня еще кое-что интересное сообщила, – обратился Сорокин.

      – Что фрицы побежали в таком-то направлении, – усмехнулся капитан, – вернемся в расположение обо всем по порядку и доложишь.

      – Старуха рукой указывала на контрационный лагерь, – рассердился лейтенант. Мы должны пойти в этом направлении и увидеть все своими глазами.

      – Сорокин, ту очумел? Какой еще лагерь? – По данным авиационной разведки в этих местах нет лагерей.

      – Там фашисты над детьми издеваются! – Указал направление рукой лейтенант. – А мы пойдём себе в расположение части и будем дальше жить спокойно.

      – Нарываешься? За неисполнение приказа командира ты знаешь, что полагается.

      – Тимофей, когда вернемся в расположение делай со мной что хочешь, хоть распни, – доброжелательно произнес Сорокин и комично присел в полупоклоне, – проверить сообщение монахини мы обязаны.

      – Ну, Иван, – Тараник растерянно покусал нижнюю губу, – раз приказываешь проверить, то веди нас. – Кто-то из бойцов рассмеялся дерзости лейтенанта и через мгновение смешок прокатился по всей разведгруппе. – Сорокин пошёл первым, Веретенников слева, Камаев правый фланг, мы с Нефедовым замыкающие.

      Группа без каких-нибудь признаков попасть в ловушку преодолела последние здания городка и оказалась на пустыре, а впереди на расстоянии более ста метров располагалась большая территория, огороженная двухметровым плотным забором без единой щели, а не колючей проволокой. Ефрейтор первым заметил отверстие в доске от выпавшего сучка.

      – Что там видно? – Спросил Тараник у Веретенникова припавшего лицом к доскам.

      – Вижу несколько небольших бараков, грузовик со спущенными шинами, здание из красного кирпича и наполовину распахнутые ворота с противоположной стороны правее нас.

      – Людей видишь? – Поморщился Тараник.

      – Живых никого не видно. – Ефрейтор повернулся к командиру. – Что делать будем?

      – Давайте перемахнем, – предложил Сорокин, – здесь всего-то пара метров.

      – Согласен, обронил капитан, – не через парадный вход к фрицам заходить.

      Один за другим солдаты, помогая друг другу перелезли через забор, осмотревшись двинулись к кирпичному строению. Пройдя метров тридцать по земле поросшей травой, идущий первым ефрейтор подал знак «внимание» и присел на корточки.

      – Что тебя остановило? – Подоспел Тараник.

      – Товарищ капитан, – прошептал