Записки научного работника. Аркадий Дыкман

лабораторных журналов, данные из которых должны войти в диссертацию. Поэтому частично я начал тратить рабочее время на – как казалось Баталину – решение личных дел. Конечно, он не запретил мне прямым текстом заниматься диссертацией в лаборатории, но наши с ним отношения стали портиться. И причина была не только в моей диссертации, но и в отсутствии результатов при создании нового контакта. Все попытки добиться существенно лучших показателей работы катализатора, чем у КБФ-76, ни к чему не привели. Ситуация мучила и меня и шефа – мы оба были достаточно самолюбивыми людьми. Кроме того, заводчане, проектанты и работники министерства уже привыкли, что наша лаборатория чуть ли не каждый год выдает что-нибудь новое. И вдруг пробуксовка. Что делать? Найти виноватого в неудаче. А тут и искать нечего. Руководитель группы, вместо того чтобы заниматься делом, пишет диссертацию. Так что много времени на поиски не нужно – вот он, виноватый, сидит на втором этаже.

      Обремененный полувековым опытом работы в научном коллективе, я могу с уверенностью сказать, что главное – никогда не искать виноватого или крайнего, если что-то не получается. От этого будет только хуже. Я говорю не голословно, поскольку видел много коллег, которые в ходе даже не очень удачных внедрений умели гасить эмоции тазепамом и валидолом. При этом перед сотрудниками они выглядели абсолютно спокойными и уверенными в успехе руководителями, умело направляли силы команды на поиски выхода из сложившейся ситуации, а не искали «стрелочника». Как правило, это служило одной из важнейших причин успешной реализации их разработок.

      К сожалению, у нас с Олегом Ефимовичем все было по-другому. Баталин нервничал, обвинял меня и моих сотрудников во всех неудачах, и это не способствовало поддержанию созидательной атмосферы в коллективе. Хотя были и положительные результаты. Параллельно с разработкой нового катализатора мы удачно совершенствовали технологию получения изопрена в производственных условиях. Результаты этих исследований были внедрены на Тольяттинском[13] и Нижнекамском заводах синтетического каучука с огромным экономическим эффектом. Так что даром моя группа хлеб не ела. А вот с катализатором у нас ничего не получалось – не было новых идей.

      С моей точки зрения, в первую очередь рождать идеи должен руководитель, хотя, конечно, хорошо, когда способный ученик может предложить что-то лучшее, чем шеф. Такое положение вещей – залог того, что наука движется вперед: ведь каждый ученик должен идти дальше учителя.

      К сожалению, наши с Баталиным отношения постоянно ухудшались, и особенно быстро этот процесс пошел после того, как я в 1980 году защитил кандидатскую диссертацию. Поймите: я не обижаюсь на Баталина. Все давно прошло, «большое видится на расстоянии», он – мой наставник и многому меня научил.

      Думаю, он искренне полагал, будто я виноват, что мы не изобрели новый катализатор, который стал бы лучше предыдущего. Хотя сейчас такая постановка вопроса кажется мне просто смешной. Причем, как было сказано выше,

13

Бывший Куйбышевский завод синтетического каучука (КЗСК).