Тиур – вестник Рарога. Наталья Самошкина

в гостинице не выглядела особо прочной, но когда Тиур толкнул её, то не смог даже пошевелить. Он налёг плечом, думая решить проблему сугубо по-мужски. С тем же успехом можно было давить на гору Лан-Лан, побуждая её передвинуться в сторону моря. Сильная магия затворила все входы в дом, не впуская посторонних и не выпуская ни единого звука.

      – Хитра кошка, – усмехнулся ведьмак, – да на её премудрости свой мешок найдётся.

      Он устроился поудобнее напротив двери, вытянул длинные ноги и стал слушать, благо его способности позволяли ему миновать любые заслоны. Сначала доносился женский плач, потом затрещал огонь на свечах. Повисло долгое молчание. И наконец Тиур ясно разобрал грудной, влекущий голос Нельвы.

      – Не плачь, сударыня, – мягко сказала ведьма. – Лишние слёзы – делу помеха. Так сколько ты со своим мужем прожила?

      – Семь лет, – прозвучал ответ, скомканный, словно носовой платок.

      – И за семь лет ты ни разу не зачинала в себе новую жизнь?

      – Нет. Муж сначала терпел, ждал, когда я ему наследника рожу. Каждую ночь надо мной корпел, силы свои тратил. Потом стал намекать на мою неспособность забеременеть. А в последнее время моё утро начинается с того, что он брякает: «Ты как бездонная бочка! Сколько в неё ни лей, всё пусто». На днях слух до меня дошёл, что хочет он со мной развестись и жениться на дочке купца Кирклена. Я понимаю – она молоденькая, всего шестнадцать годков, сможет ему ребёнка дать. А я – старая глупая кошёлка, которой самое место в чулане, рядом с раздёрганным веником!

      – Ага! – странным гортанным голосом ответила Нельва. – И сколько же тебе, старушка, лет?

      – Двадцать три, голубушка.

      – А мужу сколько?

      – В канун святого Привта ему стукнуло пятьдесят пять.

      – Ох! – расхохоталась ведьма. – И этот пень от сгнившего тополя утверждает, что на тебе вина?

      – А как же, милая?! – растерянно ответила гостья. – Испокон веков всем известно, что, ежели женщина пустоту внутри себя носит, то ни одному мужчине не удастся наградить её дитём.

      – Глупости! – рокотнула Нельва. – Один слабак болтанул так однажды, чтобы оправдать своё бессилие, и айда – поставили печать на женский род. Вот и ходят «клеймёные», порицаемые, стыдящиеся, замученные только из-за того, что чьё-то семя не может дать полноценного урожая.

      Тиур усмехнулся и продолжил подслушивать.

      – По чести, я бы с таким мужем и жить не стала, – уже спокойнее сказала ведьма. – Но ты не я, и посему мы поступим так. Слушай внимательно, госпожа Линла! Я помогу тебе обрести ребёнка, притяну к тебе его душу. Возьми булавку, да не суй её в карман. Она – заговорённая! Выйдешь отсюда, повернёшь налево и иди, пока не повстречаешь первого попавшегося мужчину. Заговори с ним и как бы нечаянно уколи булавкой, чтобы на острие кровь его осталась.

      – Как же я заговорю с незнакомым? – визгливо выкрикнула гостья. – Я женщина замужняя, приличная! Обо мне же слухи дурные пойти могут!

      – Прости за резкое слово,