Под ударом. Александр Афанасьев

к нам. У нас есть футбольные академии.

      – О чем ты говоришь, друг?! Я хочу чтобы мой сын пошел по моим стопам – а не пинал мяч.

      – Аллаху виднее.

      – Аллаху виднее, только чем я его так прогневал…

      Они прошли мимо Галатского лицея – лучшей светской школы в Турции. Тут улица делала резкий поворот – и шла к Тунелю.

      – Послушай, дружище. Ты помнишь, Кямрана?

      – Да, разумеется.

      – Как закончишь, загляни к нему. Я тебе покажу кое-что.

      – Что именно?

      – Допросы русских. Точнее, грузин. У нас сейчас каждый день: что ни день, так переход границы. Один к себе столько золота примотал, чуть не утонул.

      – Что говорят?

      – Говорят, плохо все, русские грузин больше не любят, расстреливают. Этот Георгадзе никому дыхнуть не дает, воровал – смерть. Вах…

      – Хорошо, загляну.

      …

      Вещей у англичанина не было. Он зашел на верхнюю станцию Тунеля – или закрытого фуникулера, ведущего вниз, к самому Босфору. Дождался вагона, попытался понять, кто его провожатые. Турки работают топорно, двоих он спалил. Под его пристальным взглядом они смутились.

      Диктатура, однако. Профессионализму не способствует.

      Выйдя внизу, он медленно пошел к пристани. Тут ловили рыбу, тут же ее жарили и продавали в разрезанной пополам булке. Народ ждал паром, чтобы перебраться в азиатскую часть Босфора. Моста через Босфор так пока и не было…

      – Эфенди, вкусная рыба. Эфенди…

      Англичанин остановился. Наглец держал его за рукав

      – Сколько хочешь за свою рыбу?

      – Всего три миллиона лир, эфенди4.

      – Что-то дорого, маленький разбойник

      Мальчишка вдруг сунул англичанину булку с рыбой.

      – Тогда бери бесплатно, эфенди… – негромко сказал он. – А вон на том пароме тебе и чая бесплатно нальют.

      Англичанин пристально посмотрел на маленького зазывалу, потом пошел в направлении паромной пристани.

      …

      Турецкие паромы – неотъемлемая часть стамбульской жизни и мало в каком городе движение по воде такое же интенсивное, как здесь. Стамбул расположен на двух берегах Босфора, западный – это еще Европа, восточный – уже Азия. Город как бы расползался вдоль берегов на многие мили, карабкался на склоны босфорских холмов – и потому речные паромы были одним из самых быстрых и удобных способов добраться из одного конца города в другой, особенно с учетом того, что в городе не было метро. Сами турки пользовались паромами повседневно, набивались на маленькие старые кораблики до отказа, нижняя палуба была закрытой, верхняя – открытой. Пока едешь, можно поразмышлять, полюбоваться игрой солнца в волнах, посмотреть на чаек и дельфинов…

      Англичанин заплатил за проезд полмиллиона лир, не спеша протиснулся к лестнице, поднялся на вторую палубу – там были длинные, деревянные скамьи, отполированные до блеска за многие годы. На той, что опоясывала палубу – сидел неприметный человек, похожий на итальянского актера Витторио Меццоджорно5 из «Трех братьев» . Глядя на этого человека, сложно было назвать

4

До 2005 года в ходу были неденоминированные лиры, сейчас это всего три лиры

5

Итальянская экранизация романа А. Платонова «Третий сын», перенесенная на итальянские реалии, в ней снимался и Микеле Плачидо. В 1981 году фильм получил четыре высшие награды итальянского кино.