Мы обнимем смерть. Девин Мэдсон

рядом в тот первый вечер после моего возвращения в гурт, это было ничто, но сейчас это было все, что у меня есть, и лицо Тора просветлело.

      – Ну, мы можем их разыскать, когда ты…

      Он остановился, когда молодая женщина отодвинула занавеси. Она переоделась из мокрых доспехов в простое платье, линялое и поношенное, но держалась с такой яростной гордостью, что никто не посмел бы плохо о ней подумать. Не глядя на нас, она подошла к огню и встала рядом со своим спутником. Они были одного роста, оба сложены как воины, несмотря на сомнения Тора. У девушки даже был лук, на который она указывала при разговоре, время от времени поглядывая на Тора.

      Ее спутник что-то ответил, также взглянув на Тора, а я, хотя и мог попросить его перевести, разглядывал огромный черный лук. Я уже его видел.

      – Когда сможешь сидеть в седле, мы найдем лагерь, – продолжил Тор, понизив голос. – А потом отправимся домой.

      Домой. Без моих Клинков мне незачем было тут оставаться, но при мысли об отъезде меня пробирал необъяснимый холодок.

      Приближение кисианки избавило меня от необходимости отвечать. Она обратилась к Тору в приказном тоне, и на его лице появилась тень раздражения. Я услышал свое имя. Имя Гидеона. Вопрос. Увидел мольбу в ее взгляде, которой не было в голосе. К ней присоединился ее спутник, встал на шаг позади и сбоку. Защитник. Отвечая, Тор неодобрительно разглядывал его и лук девушки.

      Его ответ им не понравился. На меня снова указывали жестами, бросали взгляды, больше как на предмет, чем на человека, и я никогда так не жалел о том, что ничего не понимаю.

      – Что она хочет? – спросил я.

      Тор прервался.

      – Хочет знать, что случилось в Мейляне.

      – Так расскажи ей.

      – Но мы пока не можем уйти. А как только они получат, что им нужно, то заберут наших лошадей и убьют нас, если мы попытаемся помешать.

      Кисианка переводила взгляд с меня на Тора и снова нахмурилась, когда я сказал:

      – Спроси, таков ли их план.

      – Они станут все отрицать.

      – Просто спроси.

      Тор повиновался, и, пока он говорил, я наблюдал за лицом девушки. Ее глаза округлились и тут же сузились, морщины вокруг губ стали глубже. Ответ ее был коротким, держалась она прямо, вцепившись руками в лук.

      – Говорит, что они нас не убьют. Говорит, мы можем ей доверять, потому что кисианцы живут и умирают с честью, хотя не всем варварам-наемникам дано это понять.

      Неожиданно вырвавшийся у меня смех сотряс все тело, пронзив болью места, о существовании которых я и не подозревал. Пока я безумно хихикал, девушка нахмурилась еще сильнее и что-то коротко спросила у Тора.

      Прежде чем он успел перевести, я сказал:

      – Передай ей, что ни одной разодетой в шелка горожанке не дано понять, почему я смеюсь. Но я верю, что они не хотят причинить нам вреда. Расскажи им, что произошло.

      Тору так понравилось переводить первую часть, что он не стал возражать против второй. Девушка выглядела так, будто хотела воткнуть стрелу мне в глаз,