Всё по-взрослому. Валерий Столыпин

чего свидетельницу больше никто не видел.

      Молодость пластична. Вскоре подруги помирились.

      Хотя, кто знает, возможно, Лида затаилась.

      Милая троица стала много времени проводить вместе. Обиды забылись, стёрлись из памяти.

      Позже Зоя поступила учиться в технологический Университет. В другом городе.

      Володе пришлось слегка приземлиться: работа сантехником давала возможность содержать семью. Иллюзорная уверенность в том, что достаток может укрепить любовь даже на расстоянии, выцвела довольно быстро. Воспоминания в отсутствии физического контакта не грели.

      Супруги встречались раз в неделю, иногда реже. Наедались впечатлениями и нежностью впрок. Приблизительно полгода.

      Лида не смогла долго притворяться простодушной простушкой. Однажды она вспомнила, что тоже имеет право на счастье.

      Дальше можно было бы не продолжать, вы же догадались, что в дальнейшем их свидания происходили на полном серьёзе, как у взрослых?

      Начинались эти отношения, как бы, не всерьёз, – у меня борщ наваристый. Картошка с поджаркой. И котлеты. Будешь?

      Вовка с работы возвращался, уставший, злой, – не откажусь.

      – Вкусно ведь, правда?

      – Ещё бы!

      – Ничего больше не хочешь, – чувственно, с придыханием спросила девушка, приблизившись на предельно допустимое расстояние, благоухая концентрированным запахом желания.

      – От тебя бы не отказался, – дружелюбно пошутил Володя.

      Лидочке было не до шуток. Душа её томно стонала от внезапно нахлынувшего восторга. Вскипающая кровь растекалась по охваченному сладострастием телу, ликующее воображение замерло в предвкушении радостного блаженства, которое много раз представляла в мечтах.

      Выплыть из омута серых глаз не было возможности.

      Мужчина, случайно изменивший супруге, лишь однажды ощущает себя как шкодливый кот, пометивший тапки хозяйке. При повторном опыте он превращается в убеждённого философа, уверенного: если хорошо вдвоём, нет разницы, как называются прекрасные отношения.

      Спустя положенный срок Лидочка родила Вовке сына, отменного боровичка богатырского веса.

      Зоя не стала требовать развод: приняла поражение стоически, но побеждённой себя не признала.

      Напряглась, показательно давая понять, что она лучшая: красный диплом, престижная работа, стремительный карьерный рост, благосостояние, отменный вкус. Не говоря уже о физической привлекательности и гибкости ума.

      Не то, чтобы муж (по документам ещё не бывший) прельстился этими неоспоримыми достоинствами (он не был меркантильным), просто соскучился. Было что вспомнить, с чем сравнить. Она была такая! Ну почему, почему была!

      Зою он любил. И тогда, и теперь, когда память услужливо выносила на поверхность самые деликатные, самые впечатляющие мгновения.

      Лидочку тоже боготворил. Тем более что она родила наследника.

      Но однажды невыносимо захотелось объясниться с Зоей, запоздало попросить прощения. Ему не было стыдно, но согласитесь, ситуация неоднозначная.