Снова до весны. Семь небес Ньёрра. Ника Нагорных

на ощупь на искусственную кожу темно-коричневого цвета, была на удивление холодной, будто он стоял на улице еще минуту назад. Меня охватил озноб. Чтобы не промерзнуть, я встала и, хотя Владимир говорил не рассматривать интерьер, не удержалась, чтобы не нарушить этот запрет.

      Светлые и немного античные до этого стены, сейчас же были приглушенного, темно-зеленого, ближе к травяному, цвета. Между дверьми возвышались, упираясь в потолок, простые прямые колонны, будто гипсовые. Пол из светлого камня, неизвестно откуда взявшийся, совершенно не под интерьер, ковер горчичного цвета, с восточным, однако, узором. Взгляд не мог никак ни за что конкретное уцепиться, блуждал, от детали к детали, никак не получалось оценить общую картину. Послышались словно вдали голоса, я хотела быстро сесть на диван, но ни одного из них не оказалось на прежнем месте. Комната внезапно стала совсем небольшой, больше похожей на гостиную в приличного размера доме. Два плюшевых, темно-бордовых кресла, стол из темного стекла посередине, на котором лежит несколько журналов. Я быстро села в одно из кресел, мысленно приготовившись к морозу, однако кресто наоборот было даже слишком теплым.

      Тут я поняла, что еще подтверждает нереальность происходящего – тишина. Абсолютная, усиливающая концентрацию на собственном “Я”, она не дает уловить ни звуков удаляющихся шагов, ни тихого скрипа двери, ни приглушенных разговоров.

      Через секунду, дверь, снова единственная в комнате, беззвучно отворилась, вышел Арт, направился к свободному креслу, Владимира за ним не оказалось.

      – Ну что же Вы, дорогая, сидите, не двинетесь, кофе то остывает.

      Я удивилась, посмотрела на стол, теперь деревянный, на котором стояла чашка кофе с молоком, на блюдечке, с махонькой ложечкой, рядом ютилась сахарница с рафинадом. Я бы не отказалась выпить, но ощущение нереальности происходящего напомнило мне о правиле – не есть ничего, что дают тебе призраки.

      – Спасибо, не люблю слишком горячий – Улыбнувшись, отведя глаза в сторону, ответила я, сама понимая глупость этой фразы. Вслух это прозвучало еще более нелепо, чем в мыслях.

      – И то верно. Владимир рассказал о вашем небольшом приключении. Он не ожидал осложнений своего задания, оттого как следует не подготовился, ты первая из спасенных им от водоворота, кто в принципе владеет техниками воздействия.

      Я слушала внимательно, хоть и не особо понимала, о чем он говорит.

      – Видишь ли, в водоворот обычно попадают заблудшие овечки, не контролирующие ничего в своей жизни. Они не имеют связи с реальностью, душевных сил. Люди в таком состоянии крайне редко думают о сражении. Видимо тебя закрутило по иным причинам. Есть догадки, что в твоей жизни могло пойти не так?

      – Рождение. – Попыталась саркастично ответить я, но сдалась. – Смотря когда. У меня всю жизнь что-то да идет не так.

      – Я не психотерапевт, так что если настоящих трагедий недавно не было, предполагаю возраст. В Вашем возрасте, милая леди, сердца ретивы, чувства слишком легко задеть, а разум слаб.

      – Так