Барьер Сократа. Роман Елиава

просто торчали на самом виду, – высказал он нам своё недовольство.

      – Но мы же были в форме конфедератов, а они ехали к ним, – возразил Монах.

      Да, но издалека не видно, какая форма. Если бы они заметили вас раньше, могли бы свернуть на другую дорогу. А мы потратили здесь много времени, чтобы окопаться и замаскироваться.

      – Хорошо, Шмель, принято. Извини.

      – А, – махнул он рукой. – Давай лучше посмотрим, что они привезли. Это надо же так набить фургон! С другой стороны, и трех маньяков вместе встретишь не часто, – он покачал головой.

      Шмель скинул брезент и нашел в фургоне ломик. Он запрыгнул наверх и сбил с одного из ящиков крышку.

      – Ого, противопехотные мины!  А это, что? Пулеметы? Да, они! Ничего себе!  – он уселся на ящики.– А ну-ка, Монах, ты у нас тут самый умный, что хотели сделать эти трое?

      Монах ответил, почти не задумываясь:

      – Остановить атаку северян на Миссионерский хребет.

      – Да, – кивнул Шмель. Только вот заминировать его они уже не успели бы, – прокомментировал он, посмотрев на часы. – Из чего следует, что они – глупцы.

      Сократ вспомнил, что южане заблокировали армию Роузкранса, и ей бы пришел конец, если бы не подмога генерала Улисса Гранта. Однако, несмотря на нерешительное командование Брэгга, и то, что он отправил за сто миль треть армии южан под командованием Лонгстрита из личных соображений, северянам всё равно пришлось туго. Ситуацию спасла отчаянная, даже безумная, атака федеральной армии на Миссионерский хребет. И если бы она была отбита, всё могло повернуться вспять.

      – Но, я не думаю, что поражение в Чаттатунге изменило бы исход войны, – вступил Сократ в разговор. – Может быть, отсрочило бы победу Федерации, и только. Им бы лучше устроить покушения на Линкольна или Гранта, чем тащить такой фургон.

      – Да, ты прав! – воскликнул Шмель. Ничего бы одно поражение Севера не изменило. А, если два? Или три?! Вот поэтому мы здесь.

      Он набросил брезент на фургон.

      – Давайте собираться. Кстати, – Шмель снова повернулся к Сократу. Грант и Линкольн практически недосягаемы для этих маньяков, потому что желающих очень много, и они находятся под постоянной охраной наших ангелов хранителей. Так, что какой-то смысл, конечно, в этом был. Если не думать о том, что мысль изменить историю сама по себе безумна.

      Они поехали на лошадях, а Шмель правил фургоном.  Сократ отметил, с каким обожанием смотрит на него Конан, и улыбнулся про себя. Хотя Шмель, возможно, пример для всех студентов Академии Времени.

      Браслет легонько сжал кисть Сократа, значит, они рядом с кротовой норой. Пора уже домой. Сократ еще раз поежился: погода в ноябре 1863 года в Теннесси оставляла желать лучшего.

      Шмель первым въехал в тоннель. Они наблюдали, как медленно исчезают в воздухе сначала лошади, потом фургон. А за тем сами оказались дома.

      Глава 2.

      Сократ быстрым шагом перешел по мостику из жилой башни в учебную. Его кроссовки бесшумно переступали по стеклянному полу галереи, соединяющей обе башни.