Осколки. Михаил Русанов

на минуту замолчал. Алиса выжидающе на него смотрела.

      – Нет.

      – А если я сама спрошу у дяди?

      – Тебе не стоит этого делать! – Испугался Роберт. – Он все равно ничего не скажет. Да и ни к чему это.

      То, что Роберт ей солгал, Алиса почувствовала сразу. Для нее это было новое, неприятное ощущение. Она даже мысли не допускала, что Роберт может солгать. Но… Видимо, за спиною ее мужа в банке происходит нечто, что заставляет людей поступать не так, как они хотят сами.

      Роберт солгал! Бог с ним… Но дядя! В эту минуту она осознала, что никогда не понимала Говарда по-настоящему. Все его поступки, дела, вдруг оказались для нее не кристально чистыми и понятными, а затянутыми серой мглой. Мотивы, побуждающие Говарда вести себя так или иначе, и вовсе перестали быть различимы. И в новом свете она увидела свою свадьбу…

      Что там говорил Роберт о контроле над капиталом семьи Раженских? Уж не сделку ли заключил ее дядя с Антоном?!

      Ужас от этой мысли холодком пробежал по ее спине. Она любила мужа и была уверена, что муж тоже ее любит. Но если ее подозрения имеют под собою почву, то, как посмел Говард превращать ее чувства в предмет торга?!

      Алиса посмотрела на Говарда. Он уже допил глинтвейн, от сигары его остался небольшой окурок. В кресле у камина он всем своим видом выражал такое удовольствие, что Алиса в ту же секунду отмахнулась от своих мыслей. Говард был похож на сытого гнома, за день уставшего, а теперь, после ужина, полностью отдавшегося блаженству дремы.

      Вернулся Антон. На взгляд Роберта он ответил:

      – Мартин Ренинг.

      И тут же в Говарде произошла резкая перемена. Сытый гном исчез. Его место занял финансист.

      – Что он хотел? – Роберт откинулся на спинку кресла.

      – Сказал, – Антон обратился к Говарду, – что бумаги, которые вы просили подготовить, готовы.

      – Ох, уж этот Ренинг, не мог подождать до утра, – заворчал Говард и поднялся из кресла. – Прости меня, Алиса. Но дела, сама понимаешь.

      Видя, что Говард засобирался, Роберт тоже решил проститься.

      – Вы в Лондон? – Спросил он Говарда и, получив утвердительный ответ, обратился к Алисе: – Ужин был превосходен, сестра.

      – Может, все-таки останетесь? – Скорее из вежливости спросила Алиса. – Ночь на дворе.

      – Спасибо, дорогая, но Ренинг такой человек, что если я ему не позвоню сейчас и не скажу, что еду, он будет звонить сюда всю ночь. Исправный малый этот Ренинг…

      Позвонив и одевшись, Говард обернулся на пороге.

      – Я жду вас послезавтра в одиннадцать утра, – сказал он Антону, поцеловал Алису в щеку и вышел.

      Роберт пожал руку Антона.

      – В Лондоне увидимся. Пока, Алиса.

      Антон стоял в дверях, пока не загудел мотор машины, потом закрыл двери и обратился к Поли:

      – На сегодня все, вы можете отдыхать.

      Он взял Алису под руку, и они поднялись на второй этаж, где располагалась спальня и небольшая библиотека.

      – Выпьешь чаю?

      – Спасибо, не хочу. Ужин был великолепен, ты у меня