Повороты судьбы. Эми Сью Натан

А потом, через Буп, Дорис подружилась с Джорджией.

      И почему она раньше не настояла на том, чтобы девочки вернулись? «Лучше поздно, чем никогда», подумала она. И все же мысль о том, что в будущем их возможные встречи могли быть ограничены, оставила в душе неприятный осадок. Она проглотила кусочек черничного кекса, который подавил сожаление и удерживал его внутри, словно пробка. И мысли о Ханне – тоже.

      Буп понимала, что не сможет найти покой, пока не узнает причину слез Ханны. Ее личные тревоги, ее стремление побыть со своими подругами наедине должны были подождать.

      Оживленное подшучивание подруг вызволило Буп из плена мрачных мыслей, разметав их по сторонам, словно крошки от торта. Не подозревая о тягостных раздумьях Буп, Ханна, Джорджия и Дорис болтали о жарком сухом климате Скоттсдейла и о том, что партнеры Джорджии по парному теннису были на двадцать лет моложе ее.

      Буп рассеянно кивала, мысленно прокручивая в голове упущенный разговор и молча обещая себе оставаться внимательной. Она понимала, что стоит вникать в беседу и не отвлекаться от окружавшего ее чуда.

* * *

      На закате Буп наблюдала за Ханной, сидевшей боком на низкой бетонной перегородке между крыльцом и Лейкшор Драйв, узкой улицей с односторонним движением, которая отделяла ее дом от пляжа. Она смотрела на юг. Они все смотрели на юг.

      На пирсе собралась толпа, чтобы посмотреть, как садившееся солнце окрашивало серо-голубое сумеречное небо в переливающиеся оттенки желто-оранжевого и золотистого. Девочки, как и Ханна, молчали и, казалось, дышали в унисон. Буп включила свет на крыльце и вошла в дом, поскольку ей с лихвой хватало и уже увиденных закатов.

      Помимо света на застекленной веранде, она включила лампу в телевизионной комнате. Этого было достаточно для освещения крыльца. Буп схватила четыре хлопчатобумажных пледа из гостиной и поспешила обратно на улицу. Солнце зашло и забрало с собой майское тепло.

      Буп протянула Дорис и Джорджии пледы, и они укрыли ими ноги. Розовый плед, словно шаль, накинула на плечи Ханны.

      Ханна соскользнула с бетонной перегородки и села в синее садовое кресло. Буп расположилась в своем старом плетеном кресле-качалке, изрядно потертом за многие годы созерцания закатов. Его подлокотники уже давно нуждались в ремонте. Она укрылась пледом. Ей так повезло, что ее дом был полон гостей, а сердце – радости.

      – Могу я вам кое-что рассказать? – спросила Ханна.

      – Конечно, можешь, – ответила Буп. Ханна несколько часов ждала, чтобы излить душу.

      – Вы должны поклясться, что никому не расскажете.

      – Да кому нам рассказывать-то? – спросила Дорис.

      – Суть не в этом. Клянетесь?

      Буп никогда бы не предала доверие, но внезапный холодок тревоги пробежал по ее телу, он служил своего рода интуицией.

      – Да мы самые лучшие хранители секретов на планете, – сказала Джорджия.

      – О проблемах лучше рассказать, чем держать в себе, – добавила Буп. – Ты ведь об этом знаешь. – Она задрожала. «Боже,