Артуркина любовь. Натиг Расулзаде

ветви, не укусил бы ненароком кого-нибудь из прохожих и не попал бы в неприятную историю, ну и так далее… У Артурки было в кармане немного денег, которые лежали в шкатулке и от него не скрывали, потому что все няньки знали, что они ему не нужны и он никогда не проявлял к ним интереса, но вот накануне своего побега он как раз и проявил интерес, позаимствовав из шкатулки сумму, оставленную на домашние расходы, зная что за эти бумажки дают нужные вещи. Родители Артурки погибли в авиакатастрофе, когда ему было четыре года, отец его был очень богатый крупный бизнесмен, и никто не мог понять что его с семьей удерживает в таком маленьком захудалом городишке, где человеку такого масштаба было нечего делать, бизнес его был в нескольких крупных городах, и он часто наведывался туда, взяв с собой и жену, и вот его последняя деловая поездка закончилась так печально. Завещания он не оставил, сына до сих пор ни один психиатр официально не засвидетельствовал, как слабоумного, над кем требовалось опекунство, и родные – точнее, один из них – ждали совершеннолетия Артурки, пеклись и заботились о нем, чтобы в нужное время дать ему на подпись нужные бумаги и вступить во владение огромным наследством, если только подобное понадобится. Разумеется, они и дальше не отказывались заботиться о своем подопечном, но очень уж эта забота напоминала любовь и ласку строгого режима – он полностью был во власти близких родных.

      И вот Артурка вырвался на волю. На подгибающихся ногах, непривычных к долгому хождению, тяжело дыша, он, перетащив свое рыхлое тело, пересек городишко, направляясь в сторону вокзала, который был хорошо виден отовсюду, поскольку располагался на нагорной части, он прошел мимо родительской виллы, смутно вспоминая её, где теперь жила семья его дяди, доверившего его бедным родственникам в маленькой квартирке одного из них по приказу дяди поселившего у них своего безответного племянника, прошел мимо отделения полиции, где у окна сидели трое в полицейской форме и играли в домино, не обратив на него внимания, прошел мимо кафе, откуда так приятно, аппетитно пахнуло на него запахом кофе, миновал здание школы, из которой как раз выбегали с криком и шумом дети, вырвавшиеся как и он на свободу… Все эти места он смутно вспоминал в своей ущербной памяти, смешавшей впечатления прошлого с мечтами о будущем, размытыми, как туманные мысли сумасшедшего…

      И вот Артурка уже шагает на уставших ногах по платформе мимо чудовищно длинного, как ему показалось, серого состава из товарных вагонов, завершающегося ярким, чистеньким, будто только что вымытым к его приходу пассажирским вагоном, таким уютным, таким притягивающим взгляд, таким зовущим его, Артурку… И он подошел, толкнул дверь, будучи уверен, что она не заперта – и она и в самом деле оказалась не запертой – и вошел в вагон, как к себе домой, но домой не в ту каморку, в которой привелось жить долгие годы, а в свой настоящий дом, где все было знакомо, будто не раз виденное в фантастических и таких реальных снах. И только он вошел в вагон